Новые ответы породили новые вопросы. Нет в мире существ, абсолютно знающих и всё понимающих. Всё живое стремится к познанию, порой даже ценой своей жизни или, в крайнем случае, потери какой-то своей части. Ничто нельзя получить просто так, не отдав чего-либо взамен. Вопрос лишь в том, готов ли жаждущий знания заплатить положенную цену.
Даже боги не знают всего, вдруг подумалось Терсеро. Взгляд изумрудных глаз коснулся тонкого профиля Ичимару-сама - он всегда производил впечатление того, кто готов не поскупится с оплатой, если то, что он получит, будет ему интересно.
Ответный взгляд алых глаз был хитрым, заинтересованным. Ещё бы, речь всё-таки шла о непонятной для всех перспективе смерти Халлибел. Терсеро задумалась - её сознание не хранило воспоминаний тех душ, что стали частью светловолосой Эспада. Она не могла сказать, были ли среди них грешники или праведники. Так же, как она не могла оценить свои действия и своё существование с точки зрения добра и зла. Слишком относительны были эти понятия.
Когда-то, не будучи ещё арранкаром, она охотилась и уничтожала себе подобных, чтобы выжить. Несомненно, для её жертв она была злом, живым воплощением смерти. Однако, не веди она себя так, в сегодняшнем разговоре не доставало бы одного участника. Зло, причинённое её жертвам, стало доброй для самой Терсеро.
- Могу ли я спросить тебя, Шики? - медленно проговорила Халлибел. - Известно ли тебе, как определяется грешность или праведность души? Ведь зло для одного - благо для другого...
Есть тот или те, кто могут судить непредвзято, без послаблений и без фанатизма? Кто отмеряет меру вины или безвинности? Ответов на эти вопросы Эспада не знала..
Также не знала она ответа на вопрос, что же случится с нею самой, когда её срок подойдёт к концу. Ответ она получит только тогда, но воспользоваться полученным знанием уже точно не сможет.
"Лучше не умирать?" - было в этих словах что-то шутливое, несерьёзное.
- Я не боюсь смерти, однако не собираюсь умирать раньше срока. - ответила Третья. - Однако, даже если бы я захотела не умирать, конец моего существование в любом случае не отменить.
Тем временем низко висящие тучи наконец-то прорвались и явили миру умытое небо - Тиа невольно подняла голову, заметив, что посветлело. Краем глаза она заметила замершего в похожей позе Падшего - он, похоже, тоже обратил внимание на небо. Однако его реакция была несколько неожиданна для Эспады. На секунду этот странный парень будто утратил свою давящую ауру и стал похож на человека.
Видение длилось недолго - уже через мгновение Терсеро почувствовала напряжение и тщательно скрываемую агрессию. Эта странная перемена будто что-то сдвинула в голове у Халлибел. Перед внутренним взором мелькнуло воспоминание парка и издевательский вопрос Сексты, а затем ощущение чужой духовной энергии, так непохожей на рейацу шинигами или аррранкаров.
"Тот, кто был в парке... и есть тот, кого ищет Падший..."
Через мгновение Ичимару-сама задал вопрос о целях их собеседника. Терсеро снова коротко взглянула на бывшего шинигами и вернулась глазами Шики. Она понимала, что обладала определённой информацией о происходящем, но не факт, что она еще неизвестна гостю из-за Врат. Его Охота, Псы, наверняка уже почувствовали и те следы в парке и вполне возможно проверили школу.
Смуглые пальцы погладили шелковистую шкуру, Псам больно, когда один из них умирает.. значит ли это, простой инстинкт стаи, потерявшей собрата, или же это более человеческое страдание?
Как всегда, ответа нет.

Ичимару слушал Шики со сдержанным любопытством. В отличие от него, лиса не слишком волновали окружающие виды. В отличие от Халлибел, он не заинтересовался собственным содержанием. Сам по себе разговор - обмен не всегда слаженными репликами, - не был достаточно складным, чтобы полностью увлечь своим течением Ичимару, но говорил больше, чем он мог бы надеяться. Представители трёх, совершенно отличных друг от друга духовных рас налаживали контакт осторожно, вежливо, не проявляя агрессию, но бесконечно любопытствуя. Хотелось бы прокомментировать их общую разумность, но Гин больше верил в инстинкты. Разумеется, в такой ситуации у них просто не было другого выбора, кроме как искать компаньона, а мотивы Шики по-прежнему оставались не слишком понятными для Ичимару.
"Нельзя убить, значит"... - с интересом выцепил альбинос реплику из монолога Шики. - "Звучит почти как вызов", - усмехнулся шинигами, который сомневался, что в этом мире существовал хоть кто-то, кого нельзя было убить в принципе. Просто иногда необходимо приложить больше усилий. Другой вопрос, что, в общем-то, Гин был равнодушен к убийству какого-либо Падшего. Ему нужно было всего лишь, чтобы Врата Ада закрылись, а баланс между мирами вернулся в состояние неустойчивого равновесия. Это была его цель. Достигнуть её можно было, сотрудничая с Шики или оставаясь в стороне. Последнее, по мнению альбиноса, было сопряжено с гораздо большим риском.
"Оя?".. - бровь Ичимару приподнялась вверх, обозначая насмешливое удивление. - "Кто бы мог подумать, что её волнуют подобные вопросы", - Гин никогда не относился к арранкарам, как к людям. Их поведение, приоритеты и амбиции были всего лишь ступенями развития инструмента для убийства. Недаром же десять сильнейших арранкаров назывались Эспадой.
Гин не любил их, они напоминали ему себя, и вот, внезапно, всего лишь инструмент, убийца, животное, сотканное из множества душ, проявляет прямо философскую заинтересованность. Странное, ненормальное, практически гипнотизирующее любопытство, оборачивающееся невероятным предложением.
"Забавно", - альбинос попробовал прикинуть, сколько душ составляло сущность Халлибел. Десятки, сотни, тысячи? Разумеется, среди них были грешники. В конце концов, понятие добра и зла во всех концепциях не слишком отличалось, а трусов, лжецов, убийц и шлюх хватало во все времена. Другой вопрос, что не каждый способен раскаяться, и особенно сложно искупить то, в чем даже не причастен.
- Ты уверен, что это нормально, предлагать что-то такое? – поинтересовался Ичимару у Падшего. Если выбор принимать или не принимать его предложение лежал на Халлибел, то ответственность за ситуацию оставалась на Шики. В представлениях альбиноса, он явно лез не в своё дело. Впрочем, Терцеро сама напрашивалась. "Пусть сами разбираются".
- Мне казалось, в Ад могут попасть только грешники, а там, как и везде, исключение на исключении, - усмехнулся альбинос. "Путь малой крови, да? Тоусен-сан бы одобрил. Это задание подошло бы ему как никому другому…"- Впрочем, мне до этого нет дела. Даже имея всю эту стаю, ты не можешь обнаружить местонахождение ни мечей, ни предателя. Я предлагаю тебе помощь. В этом мире я разбираюсь лучше и заинтересован в том, чтобы Врата Ада раскрывались исключительно в разовом порядке. У меня есть информация, у тебя сила. Ну как?

Когда выяснилось, что Охота вернулась ни с чем, что пропавшие Великие Мечи не вернуть с помощью Гончих, Ад всколыхнулся. Шики не мог назвать это по-другому. Это не было чувством паники или страха, которые так хорошо знакомо любому грешнику, просто это
было... Беспрецедентно. Невероятно.
Охота оказалась бессильна.
Святые реликвии пропали.
Грешник сбежал из Ада.

Неясные переговоры шепотом среди грешников, затравленный взгляд Гончих, что ожидали наказания за невыполненную миссию, его собственная злоба. Когда стало ясно, что кто-то должен будет отправится в мир Живых на поиски Мечей и Шадэ, волнение усилилось. Кандидатур было множество, желающих - еще больше. Их вело странное желание вырваться из Ада, увидеть своими глазами голубое небо обители смертных, о котором столько рассказывали, и которое еще помнили только прибывшие.
Но выбрали Шики. Не потому, что он был самым достойным, самым сильным или потому что желал этого больше всех. Энма-о слишком велик, чтобы размениваться на такие глупые причины. Ответом на вопрос почему в Генсей отправился именно он было одно объяснение.

Это была его вина.
Это он наделил Шадэ способностями Надзирателя.
Это он рассказал ему легенду и показал Святыню.
Это он должен был охранять Мечи.

Шики ожидал кары, но получил то, что многие посчитали милостью. Он чувствовал как сочилась зависть из душ других. Но ему было все равно. Мир смертных не впечатлил его, голубое небо оказалось просто непривычным, а воздух - слишком тяжелым и сырым. Единственным интересным оказались существа, которых он встретил, спустившись сюда. Привыкший к звериным, полуразумным мыслям Тварей, к грязным мыслям грешников, он не мог понять встреченных им существ. Черная бровь выгибается дугой в немом вопросе. Считает ли он нормальным знать свои прегрешения до смерти? Да.

- Если она узнает в чем была повинна и насколько тяжек этот груз до того, как придет ее срок, она может искупить его в течение жизни, - он закрывает глаза, пряча полыхающий алым взгляд под тяжелыми веками.- Но, ей это не требуется. Твоей вины недостаточно для того, чтобы раскрылись Врата. Можешь жить спокойной – вновь  мы встретимся не в скором времени.
Он отворачивается, потеряв интерес, и не обратив внимания на взгляды между женщиной и мужчиной. То, что эта пара знает что-то, но не говорит - было очевидным. Шики надел перчатку обратно и сжал руку в кулак. Получить знание силой? Можно, но они изначально вели совершенно к другому... Сама тема, эта беседа напомнила ему другую, старую. Когда однажды, кто-то, чьего лица он уже не помнил, спросил, в чем был его грех и за что он попал в Ад. Тогда Падший не ответил. И не смог бы ответить сейчас. Просто потому, что не помнил этого. Он был не одинок в этом - большинство тех, кто получил право судить и карать не помнили себя. И не горели желанием узнать.

– Охота нашла старый след, но он теряется, - пара больше не представляла для него интереса. Но мужчина сказал странную фразу, а сейчас его речь была.... интересной. Изначальное предложение обмена информацией казалось Шики разумным, но полноту приобретало лишь сейчас. Алые глаза сузились, словно высматривая в бледном лице шинигами ответ на свои вопросы. – Самые свежие следы находятся здесь. Я могу сказать, что Накитсура вступил в бой с кем-то подобных тебе. Он использовал силу Омейя. Это, - он качнул головой, словно указывая на изрытый котлован, – его сила. Повелевать Землей и Огнем. Ты знаешь больше? Что? - бледные губы сложились в узкую, требовательную складку. Торги. Как знакомо - как не ему знать, что за все определена своя цена? Причем, цена у знания всегда велика...
– И что ты хочешь получить за свои знания?

Мгновение почти осязаемого контакта с Падшим закончилось в тот момент, когда пылающий взор скрылся за закрытыми веками. Но черноволосый всё сделал Эспаде своеобразный подарок, сказав, что её расплата за прошлые жизни грядёт нескоро, тем самым вызвав смутное удивление девушки.
Теперь же его внимание, тяжёлое, горячее переместилось на узкое лицо спутника Терсеро. Прерванный вмешательством девушки разговор вернулся к прежней теме.
Халлибел, в силу своей малой осведомлённости, оказавшаяся вне диалога, позволила себе снова присмотреться к пришельцу из Ада. Это предложение увидеть прегрешения тех, кто составил сущность арранкара и последовавшее за ним своеобразное предсказание...
Тот, кого называли Падшим, действительно мог отмерять наказание. Не потому, что был справедлив или безгрешен. Ему ке-то могущественным, там, за створками Врат, была дана сила видеть жизненный путь тех, к кому он приходит. Не только сам грех.. но и причины его и, возможно, следствия. И всё равно, совершил ли ты проступок из благих или злых побуждений, раскаялся или не испытал чувства вины... Логика Шики неумолима и прямолинейна, как и логика Ада.
Грех есть грех.
Он видит жизни тех, кто стал его целью - их счастье и горе, движение и бездействие. Сколько таких жизней видели эти кроваво-алые глаза? Сколько лет прожито за одно мгновение во взгляде того, кому отведено отмерять наказание для завершивших свой земной путь?
Шики, наверно, как и Тиа, не помнил своего прошлого. Но ведь когда-то.. бесконечно давно, они оба были людьми. Как должна была изменится его душа? Что ему пришлось изжить из себя, смог ли он справится с ломающим душу давлением чужих грехов?
Можно ли представить себе более худшее искупление своих грехов?
Халлибел тихо выдохнула и повернула голову к Гину, услышав своё имя. Найти Орихиме... очевидно, здесь более её присутствие не требуется. Ичимару-сама предложил свою помощь в сборе информации, а Шики принял приглашение.
Терсеро мимолётно подумала, что из них троих лишь Гин обладает не только нужной информацией, но и пониманием законов Мира Живых, в то время как Шики и Тиа, чуждые этому месту, могли лишь подстраиваться под него.
Однако, если Халлибел привыкла идти к своей цели, стараясь подстроиться под меняющуюся обстановку и ситуацию, то Шики, кажется, попросту не мог действовать не напрямую. Такая тактика поведения была сложна.. но у них просто не было времени и возможности то-то изменить. Кроме самих себя.
- Как скажете, Ичимару-сама. - Халлибел слегка кивнула, показывая, что поняла приказ. Она не хотела оставлять бывшего шинигами без охраны, однако сейчас для её желаний было не время и не место. Иначе бы эта просьба не последовала бы.
- Я постараюсь разыскать их как можно скорее. Надеюсь, и ваши поиски увенчаются успехом.
Терсеро покинула шелковистую спину Твари и, подняв взгляд на Шики, коротко кивнула, прощаясь. Медлить не стоило ни секунды, поэтому Халлибел замерла на какое-то время, пытаясь почувствовать знакомое рейацу Иноуэ, а потом двинулась в нужном направлении.

======> Берег реки =======>Улицы

Отредактировано Tia Hallibel (2012-05-29 07:41:16)

В глазах напротив Шики искал ответ. Нахождение в мире смертных странно действовало на него - он мог посмотреть в душу стоящего перед ним Шинигами, прочитать весь путь, который сквозь череду жизней проделала эта душа, узнать причины, следствия... Он мог узнать это совершенно естественно, так же как делал это бессчётное количество раз на протяжении очень-очень долгого времени, но хотел понять и увидеть глазами. Это было необычным. Нахождение в Аду стерло в нем все, что было человеческим и живым - ни волнений, ни чувств, ни интереса. Все очень просто - чувства ведут желаниям, желания порождают грехи, грехи ведут в Ад, Ад.. забирает их себе. Кто не чувствует, тот не сомневается. Бездушная машин, с четко поставленной задачей - вот кем он был. Исполняющий Волю Энма-о. И ничего более. Собственных желаний у него не было, так же волновали его такие же Надзиратели, как он, а грешники - он не видел в них чего-то, заслуживающего хоть каких-то эмоций - жалости, сострадания, понимая или чего-то подобного. В его глазах не существовало личностей, лишь грехи. И жизнь их - не жизнь, а камни под ногами... Те, среди подобных ему, кто еще не забыл самих себя, были живыми, такими же как Шадэ. Он чувствовали, жаждали, ввязывались в драки, были жадны до крови. Они были настоящими каждым своим вздохом. Такими же, как этот шинигами. Шики не чувствовал, что стоящий перед ним достоин Ада, но желание было озвучено, и он лишь предложил выполнение его. Еще совсем недавно, он бы равнодушно выполнил любое необходимое действие, но голубое небо над головой поселило в его душе сомнение.

- Ты изменишься, - тихо говорит Шики и смотрит сквозь шинигами, видя за его спиной тысячи лет Пустоты, которую, словно яркая вспышка, озарило появление в его Судьбе одного существа, из-за которого вот-вот рухнут все существующие миры. Слишком большая цена за короткое ощущение жизни, что он обрел в то время. - Мир предстает тебе по другому, когда ты пользуешь силу. Наше зрение не видит материальных вещей, мы видим душу всего, что вокруг нас. Зданий вокруг, камней под ногами, даже их? - он кивнул на Тварь. - Эта душа не всегда прекрасная и не всегда совпадает с истинным видом предметов. Я не знаю, как изменятся твои чувства, как изменишься ты - до этого мига никто и никогда не обращал тех, кто его не прошел сквозь Врата. - катана в руках Хиинари повернулась наточенным краем в сторону Гина. Падший смотрел в глаза неотрывно, перестроившимся зрением найдя точку в верхней части груди, подходящую для нанесения печати, - Когда я нанесу знак, ты услышишь, - по бледным губам скользнула тень, словно улыбка, - Ад войдет  в тебя, ты услышишь его, ты познаешь его, ты почувствуешь его, и узришь, словно своими глазами. Врата делают это чувство сильнее. Эта связь навсегда. После смерти, ты попадешь в Ад.
Шики не торопился наносить клеймо, ожидая однозначного ответа. Его меч смотрел острием в землю. Как никто другой он знал, что значит пройти Ад. То, что ломало и корежило души в нем, было не болью, не наказанием. Это была абсолютная пустота. Отсутствие времени, чувство которого покидало безвозвратно. Отсутствие конца. Отсутствие надежды. В этой холодной пустоте не было ничего, даже страха. Просто знание того, что она бесконечна. Он не помнил ничего, что было в период его наказания, но знал, что был одним из немногих, кто почти искупил его. Обративший его сказал, что его чаша почти пуста, и именно это почти уничтожило его. Обычно, душа ломается раньше, или если сильна - становится новым Надзирателем. Но его сила и способность слишком незаметна даже в своих всплесках. Его просто не замечали. Равнодушие - вот чем стал для него Ад, чему научил его. Но сейчас, уже обнажив меч, он сомневался, пусть всего секунду. Это чувство было странным, и было похоже на нежелание. Того, чтобы Ад познал тот, кто его не заслужил.

Шики молчал.
Решение, что сейчас обдумывал про себя альбинос было важным, и отчего-то, Падшему хотелось, чтобы это существо, с которым Судьба случайно столкнула его на своих тропах, самостоятельно приняло решение. Потому что, это было, пожалуй, одни из самых важных решений. Наверное, это может показаться чем-то сравнительно незначительным, легкое, мимолетное решение. Особенно легкое для смертных, тех кто стоит к Смерти ближе всех, но ни разу не встречался с ней, не знает ее, не ведает что его ждет там, за чертой остановившегося дыхания и закрытых глаз. Наверное, им может показаться, что потом ничего нет. Наверное, они могут поверить в какие-то неопределенные догматы, выдуманные другими смертными, ради объяснения того, чего они не могут постичь.
Шики плавно движется вперед, делая шаг, и еще один. Катана легко поворачивается в ладони, отводится в сторону, удерживаемая большим пальцем, словно бы она приклеена к руке. И верно и нет. Просто, пока действует Печать, этот меч - часть его.
Алый цвет глаз вспыхивает на мгновение, а Шики останавливается напротив, близко, вглядываясь в глаза на против.
Он ищет там страх перед грядущим, но не находит его. В глазах Падшего это одновременно глупость и честь.
- Ты уже умирал, - в негромком голосе Надзирателя нет вопроса, но есть утверждение. Душа шинигами лежит перед ним на ладони, но он все еще медлит, хотя знает - этот шинигами уже принял решение. - Эта смерть будет не такой, как все предыдущие.

Как объяснить то чувство, когда длань Энма-о касается тебя? Когда ты видишь его глазами, когда весь Ад встает перед тобой, пронизывая все существо от самых нижних каверн до возвышенных пиков? Как описать чувство, когда твоя душа рвется на части, вначале пронзенная клинком Воли Ада, а позже терзаемая, растаскиваемая на куски голосом Охоты и страданиями. Как объяснить все это, если и сам почти позабыл? Шики раздвигает бледные губы, но тут же закрывает их, протягивает ладонь и осторожно кладет сложенные горстью пальцы в ямку между ключиц, таким же жестом, как до этого делал с Халлибел. Он погружает пальцы в эфемерность души, словно пробуя ее на вкус, и поспешно отдергивает руку.

- Никто не способен умереть и покинуть этот Круг, - говорит Шики истину, которую еще не знают Боги Смерти и убирает в ножны катану. Принятое решение неожиданно для него самого. Хотя бы тем, что это _его_решение. Сейчас, оторванный от материнского лона родного мира, он не зависит от его воли, почти не слышит его голоса, и... собственные мысли и чувства становятся слишком громкими, формируясь в нечто отчетливое.
- Добровольно пойти навстречу Ада, вручая ему свою душу до предначертанного срока... - Шики задумчив, - я впервые вижу такое. И не стану сталкивать тебя в бездну, глубины которой ты не понимаешь.
Падший кивает сам себе, и резко разворачивается, возвращаясь к оставленным неподалеку Псам, протягивая к ним ладони, лаская огненные морды.
- Они пойдут с тобой, - Шики чешет лобастые головы, отсчитывая из Своры тех, кого можно будет послать с шинигами. - Туда, куда тебе будет нужно. Не беспокойся о том, если упустишь их из виду - Псы найдут тебя везде, по запаху твоей души. Если они почуют Мечи - они сообщат тебе.
Хиинари стягивает с запястья браслет и кидает его шинигами.
- Возьми. Я буду рядом, - он кивнул на Псов, - Смотреть через их глаза и слышать через их уши. Если тебе потребуется сила Стаи... просто прикажи. Но не так, как это привыкли делать вы. Желание убивать должно быть здесь, - Падший касается рукой своей груди и внезапно улыбается. Остро, зло. - Его у тебя предостаточно, шинигами. Собаки послушаются тебя, ведь сутью своей - вы одинаковы. Ведь, тебя тоже ведет Охота.

Ичимару не понимал существо стоящее буквально перед его носом. Это чувство было неприятным. Он не считал себя чутким психологом и не хвастал своими способностями разбираться в человеческих сердцах, но мог без особого труда углядеть мотивы того или иного существа, оголить их и вытащить наружу. Это было своего рода хобби бывшего шинигами, практически бесполезное в месте, где он оказался, но от этого едва ли притупившееся. А в тоже время, глядя в алые глаза Надзирателя, демона, адской твари, Гин не мог понять, что у того было на уме.
- А ты действительно неприятный парень, - ровным тоном проговорил Ичимару и усмехнулся.
Умирал ли он? Да, иначе бы не оказался в том сухом месте, где провел первые годы "жизни", но это не имело никакого значения, поскольку Ичимару не помнил своей смерти. Он совершенно ничего не знал о том, что с ним было до того, как раскрывшиеся глаза увидели безразлично спокойное небо Руконгайя. Возможно, до того момента у него была семья: любящие родители, пара-тройка капризных сестер и настырных братьев, потакающие бабушка с дедушкой, но почему-то Гину совсем в это не верилось.
Умирал ли он? Да, но какое это имело значение?! Сжав тонкие губы в полоску, Ичимару нахмурился, внимательно вслушиваясь в слова Падшего. Когда Шики прикоснулся к нему, его рука вздрогнула и едва заметно сжалась, словно бы в поисках занпакто - всё же он не чувствовал себя в безопасности рядом с Адским. До этого Гин знал только одного человека, которого не мог понять полностью, и этот факт не играл в пользу Шики.
Обычное насмешливое спокойствие вернулось к Ичимару только тогда, когда адский убрал меч в ножны. Всё же он не стремился к смерти и не желал себе вреда. У Гина была цель, которую он собирался осуществить, и эта цель была самым меньшим из того, без чего он не собирался умирать.
- Вот значит как, - произнёс Гин, когда Шики сделав свой выбор, кинул ему браслет. Оставалось странное чувство, будто бы он только что проходил проверку, правда, понять, прошёл ли её или нет, Ичимару не смог. - Что ж не стану изображать, что я очень расстроен и не буду уговаривать. Тот факт, что можно обойтись такими средствами - хорошая новость, а теперь о деле, - он без особого любопытства рассмотрел доверенным ему "артефакт" и надел его на руку, где уже висела бесполезная в теперешней ситуации серебряная цепочка, соединяющая его душу с телом.
От последних слов Шики по спине Ичимару пробежались неприятные мурашки. Это была не та тема, которую он был готов обсуждать, но адский не требовал от него какого-либо ответа, поэтому Гин просто кивнул в знак понимания. Со слов Шики у него был прямо талант в управлении Псами, поскольку он никогда не испытывал недостатка в желании убивать.
- Если идти по этой дороге, то можно выйти к небольшому магазинчику. Его хозяин имеет нехорошую привычку быть в курсе всего происходящего. Его зовут Урахара Киске. Он изгнанный шинигами и тот, кто первым встретил твоего друга в Каракуре. Уверен, даже если у него сейчас нет самого Падшего или Мечей, то он владеет какой-нибудь информацией об их местонахождении, - говоря всё это, Гин испытывал странное удовлетворение. Когда-то он считал Урахару единственным способным нарушить планы Айзена, сейчас тот не казался ему серьёзным угрозой, и в тоже время было приятно совершенно обоснованно спутать ему планы. "Привычка лезть не в своё дело должна иметь последствия".
- Я пойду туда, - Гин указал в противоположном направлении. - Здесь недалеко штаб второго отряда. Именно они, по словам Халибел, прибыли к месту боя Мечей. Кроме того сама специфика отряда обязывает их заниматься расследованием и задерживать подозрительные объекты. Если Мечи не у Урахары, то у них, - был ещё вариант участия двенадцатого отряда, но учитывая, что до этого момента Маюри не явил себя, Гин решил отринуть его, по крайней мере, до тех пор, пока не проверит первые два.
- Судя по всему, проблем со связью у нас возникнуть не может. Если я что-нибудь найду - ты узнаешь. Остальное останется на тебе, - опершись рукой в спину, Гин без труда запрыгнул на ближайшего к нему Пса. - Удачи, демон, и скорейшего возвращения в Ад, - насмешливо бросил он напоследок, разворачивая часть Стаи в нужном ему направлении. На мгновение показалось, что Псы его не послушают, но опасения были необоснованными. Псы послушно поднимались и шли, ведомые его волей.

Штаб-квартира 2-ого отряда в Каракуре