Она спокойно стояла, еле колыхалось лишь хаори - символ капитанской власти под порывами ветра на тонких плечах, посередине развалин и руин когда-то целого разрушенного квартала, словно окаменев и сросшись с землей, не хватало взгляда, чтобы все Это объять. Во вспоротом, словно толщенный лед ледоколом асфальте, торчали черные, расплавленные и одновременно замерзшие ребра каркас - решетки, казалось, что его разжевали металлические зубы – гильотины, а потом, за ненадобностью жадно чавкая, выплюнула на поверхность, приправив черным дымом и прожженным запахом рубероида. Это могло показаться неестественным и ужасающим, но для нее это было в какой-то степени в новинку, Сой Фон никогда еще не представлялось увидеть конструкции дорог проезжих частей, с долей любопытства немигающий взгляд капитана скользил по округе. Дома были сложены так легко и непринужденно как какой-то легкий и совсем невесомый карточный домик, колыхнувшийся от неуловимого ветерка крыльев порхающей бабочки. Трава сожжена, а деревья повалены и частично освобождены от зеленой листвы, не хотелось знать, что царило в самом эпицентре, хотя она и так это прекрасно знала, знала лучше, чем кто-либо другой…хотя нет, этот кто-то тоже вполне был более чем информирован о природе ее банкая и находился совсем неподалеку. Взгляд серых глаз спокойно переходил от одной картины к следующей, понимая, что это Все ее рук дело и прекрасно зная, что на войне не обойтись без жертв, одно дело знать и совершенное другое - видеть, она не сожалела.
Перед глазами все еще плыло, сколько ни смаргивай, но становилось значительно легче, чем несколькими минутами ранее. Свободная ладонь капитана бессознательно поддерживала, прижимая к себе обвисшую безжизненной плетью выбитую руку из сустава. Она почти не заметила, как ее выпрямили параллельно горизонтальной поверхности. Разлившаяся жидкой волной боль от вывихнутого плеча и далее по всему телу вернуло Сой Фон в существующую реальность, которая ей казалась весьма отвратительной, созерцание хаоса почему-то было приятным и успокаивающим для нее. Плотно стиснув зубы, она промычала что-то невнятное и матерное. С характерным хрустом сустав встал на свое место, в глазах капитана на миг потемнело, она ненадолго облокотилась о руки Урахары. – “А то я не знаю,” – запоздало прошипела про себя Сой Фон в ответ на слова Киске о боли и своеобразной победе. Говорить совсем не хотелось. Когда боль более-менее откатила, подобно волне с берега, а точнее сказать, привыкнув к ней, она вновь выпрямилась. Пальцы пострадавшей руки не хотели слушаться, согнув ту в локте, Сой Фон прижала ее к себе, поддерживая второй рукой, в такой позе было не так больно. – “Утро начинается весело, ничего не скажешь,” – алый рассвет, брезживший на горизонте своими яркими радостными лучами, цеплявшихся за все, что могли только увидеть, раздражал, навязчиво напоминая ей своем ненавистном банкай, - “как поэтично,” – губы Сой Фон скривила злая усмешка над собой.
Вскоре появившийся ее личный охранник, выглядел он, откровенно говоря, не лучше нее, а то и хуже. Сой Фон лишь кинула на него короткий колкий взгляд в ответ на спорый доклад, ей не нравилось выглядеть неопрятной перед подчиненными. – “Это хорошая новость,” – подметила командир.
- Дай мне лоскут ткани. – Короткий приказ припавшему к земле Сайонджи, ей нужно было обвязать только что вправленную руку.
Предложение Киске пройтись до его магазина встретил упрямый взгляд серых глаз Сой Фон, ей не хотелось туда идти, хотелось еще меньше зависеть от него, но она сейчас была не в той ситуации, чтобы отказывать в столь любезном предложении. Ей нужно быть в боеготовом состоянии как можно раньше, если печать все же сорвет с врат в ближайшем будущем стараниями ее и банкая Хитсугайи, не считая силы падшего.
- Хорошо, идем.
Когда Сайонджи помог ей подвязать руку, (молодой офицер мог только пострадать от духовного давления своего капитана, учитывая его нынешнее состояние, медпомощь нужна была больше ему, чем тайчо) Сой уцепилась здоровой рукой за шею Урахары, облокотившись о его плечо, чтобы уменьшить давление на ноги, и тем самым более мобильно передвигаться по опаленному городу. Время…только оно имело значение в данной ситуации, а есть ли оно у них сейчас…?

-------------------------- > Комнаты

Незнакомый офицер взялся за протянутую руку и Тоуширо, не раздумывая, дёрнул его на себя, поднимая на ноги. Но лучше бы подумал - тело, в действительности не готовое к какой-либо нагрузке, отозвалось глухой болью. Но Хитсугайя был слишком занят, чтобы думать об этом. Пошатнувшись и почувствовав слабость в ногах, он рефлекторно отступил, уперевшись спиной во что-то и продолжил дело - он пытался понять по следам рейацу, что происходит вокруг. Но всё, что он чувствовал - тень недавнего взрыва и последние остатки огненной духовной силы. Больше ничего. Выходило, что все, принимавшие участие в бою, покинули руины штаба. Издалека тоже не чувствовалось никакой рейацу. Сой Фон не могла упустить противника, а значит - она убила его, всё кончено. Иначе не было бы так спокойно.
- Похоже, бой окончен. - пробормотал он, хмурясь. Он выдохнул, успокаиваясь, и его духовное давление стало ослабевать, повинуясь настроению шинигами.
Вопрос офицера был очень своевременный - услышав его, Тоуширо слишком резко обернулся и, сморщившись, прижал руку куда-то к груди. Высвобожденная снятием ограничения духовная сила поддержала его, но как только она исчезла, раны дали о себе знать. Его белое хаори было залито кровью, а левая рука болела, вынуждая расслабленно опустить её вдоль тела.
- Ксо, - зашипел он, напряжённо хмурясь, чувствуя, что больше уже не может стоять. Раны явно не были смертельны, но передвигаться он не мог. Пара шагов до стены дались ему изрядным усилием. Он хотел опереться о неё, но только мазнул пальцами и сполз на землю. Понимая, что мог бы попросить помощи в передвижении, он даже не подумал об этом - пока мог хоть как-то справляться сам, капитан не видел смысла кого-то о чём-то просить. Отдышавшись, он попробовал определить, что за повреждения, но понял только, что рана от последней атаки Шадэ пересекает едва ни не всё тело.
Хитсугайя прикрыл глаза, прежде чем перевести взгляд на офицера.
- Слишком серьёзно, чтобы самостоятельно восстановиться. - ответил он наконец, садясь удобнее. - Ты старший офицер, верно? Как твоё имя? - он не мог догадаться об этом в любом случае, поскольку почти ничего не знал об устройстве второго отряда.
Нужно было что-то делать дальше, как-то разбираться со штабом и узнавать, что с отрядом. Тоуширо сильнее сдвинул брови, понимая, что сам ничего в данный момент не может поделать.
- Где чёртова Матсумото?! - зло пробормотал он в пол голоса, но лёгкое опасение, что с ней что-то могло случиться тут же отразилось в интонации.

Не успел Урахара договорить, как из ниоткуда, вдруг, появился новый персонаж, словно по мановению невидимого режиссера, выпихнутый из-за кулис прямо под свет софитов и рев заждавшейся публики. Правда, в этот момент зрителями были лишь владелец магазина, да Сой Фон. В любом случае, появление шинигами, а пришедший – был именно им, заставило возникнуть в ученой голове панамки некоторые вопросы по поводу того, кто это, и что он тут, собственно делает? И, как это обычно бывает, Киске сам же себе на них ответил. Было логично, что это кто-то ищет выживших на месте катастрофы. Ничем другим штаб квартиру десятого отряда и ее окрестности, в данный момент, назвать нельзя было. А рейацу капитана второго отряда, было сложно не заметить.  А уж когда Канаэ присел на колено, рядом с своей тайчо, выяснилась и принадлежность оного к ее отряду.
Судя по всему, вновь прибывший не был настроен на задушевные беседы и чаепития посреди разрухи, учиненной не безызвестными личностями. Мысленно Киске вздохнул. Ведь что возьмешь с представителей второго отряда? Шиноби не приветствуют эмоций в такие времена, если приветствую вообще. Стоило отметить выдержку офицера, на которого явно пагубно влияло духовное давление.
Обнимать свою подопечную, Урахара перестал уже некоторое время назад, когда выпрямил руку. Все же не были они такими друзьями с его бывшей сослуживицей, что бы вот так вот устраивать обниманцы. Стоя рядом, лишь для того, что бы женщина могла при случае на него опереться, хозяин небольшого магазинчика на отшибе Каракуры, молча, наблюдал за богами смерти. От его внимательного взора не скрылось то, какой взгляд бросила миниатюрная шинигами на своего подчиненного. В пору было качать головой. Не желание показаться слабой, не удивляло блондина. Такой уж у любимицы Йоруичи был характер, который лучше бы подошел мужчине, нежели представительнице прекрасного пола, по-крайней мере об этом говорили человеческие стереотипы, о которых панамка читал в одной из книг в Генсее.
Трость скользнула с локтевого сгиба в ладонь, когда Сой Фон наконец согласилась отправиться в путь в сторону магазина различный сладостей и приспособлений для существ, обладающих духовной силой. Киске оглянулся на неизвестного ему офицера. В Готей 13, можно было определить должность шинигами по объему его рейреку. Порой это было удобно, если взаимодействовали два отряда, и они оставались без командиров. Легко можно было узнать кто примет командование. И, хотя второй отряд довольно сильно отличался от остального войска Сообщества Душ, отслужившему там не один десяток лет человеку, можно было определить номер офицера. И Киске предположил, что перед ним находится шестой офицер.
- Рокусеки-сан – Наконец заговорил торговец, после того, как тот оказал первую помощь своему начальству. – Вы, думаю, тоже хотите отведать нашего фирменного чаю? – Было понятно, что офицер не оставит своего капитана, да и более того, та не отсылала подчиненного.  Так что это приглашение, по сути своей было всего лишь формальностью, и сказано для галочки, дабы все было согласно правилам приличия. Лёгкая педантичность в деле ученого была нормой. Ведь нерасторопному и невнимательному человеку, было бы сложно создать все то, что создал он.
Урахара стукнул концом трости по асфальту, на котором стояла компания и растворился в воздухе, конечно же, исчезнув в шаге-вспышке. Обоих своих гостей он оставил позади, следовать за собой. Никому из них он не предложил поддержки в пути, что бы гордость шиноби дремала спокойно и не гавкала. Ведь, как и Сой Фон не хотела казаться слабой, так и офицер, вряд ли пожелал бы показывать слабину перед  своим капитаном. Но двигался хозяин магазина к своему дому, медленнее чем обычно, что бы его путь можно было легко отследить по следу его духовной силы, которую он уже не скрывал, путеводной звездой, маяча для сенсоров шинигами, где-то впереди.
Комнаты

Отредактировано Urahara Kisuke (2011-01-25 23:41:38)

Было Сайонджи весьма не по себе от давления реяцу, однако умении сберечь достаточно сил, чтобы выжить и даже не свалиться сыграло свою роль. И оценка этих самых сил. Есть ведь разница между "мне хреново" и "я на пределе", а поначалу ее не понимаешь и впадаешь в две крайности - либо считаешь критическим незначительное по сути ранение, либо слишком поздно замечаешь опасное. В обоих случаях - проигрываешь, причем во втором чаще всего умираешь. Сайонджи и сам совершал подобные ошибки по молодости (он и сейчас был не ахти какой старый, конечно, но времени прошло немало), но со временем избавился. Это было способом хоть немного сократить разрыв между собой и более сильными бойцами - тактика и стратегия боя. Вот поэтому-то сейчас, когда тайчо приказала помочь ей, юноша смог справиться с задачей вполне успешно - на это силы были, как и на перемещение, тем более что перемещаться предстояло подальше от места событий. Другое дело, это был уже практически предел, так что ему и правда потребуется помощь, когда он доберется до магазина Урахары. Ну да ладно, он сделал достаточно много для настолько сложной ситуации. Дальше уже можно только стараться выйти за свой предел... А этому такие переделки только способствуют, заставляя организм выискивать какие-то скрытые резервы если не в ходе самого задания, то при  восстановлении после него. Раз  оказавшись на грани, проще это потом повторить.

- Я последую за Сой фон-тайчо. - Ответил он на вопрос Урахары. Пока он не будет уверен, что с капитаном все хорошо, а его услуги не понадобятся - расслабиться Канаэ не мог. Чай там или не чай - все уже после того, как он убедится в том, что сделал все необходимое. Так уж воспитывали, причем еще до Второго Отряда. Так что оставалось только двигаться вперед и если что - помочь тайчо. Впрочем, Канаэ догадывался, что Сой Фон в куда лучшем состоянии, чем он сам... Точнее, она способна после произошедшего на большее чем он - вот, так правильнее. Это была гордость за тайчо - ее такое ни за что не свалит и не заставит отступит. И Канаэ вместе с Сой фон отправился в магазин Урахары....

-----> Комнаты

Отредактировано Saionji Kanaye (2011-01-26 19:29:07)

Shirosaki Hichigo
Сознание возвращалось, болезненно обжигая белым светом глаза. Пришлось дважды сморгнуть, чтобы навязчивый морок прошел и сквозь бегающие перед взглядом пятна проступило голубое небо. "Закончилось?" - в голове был страшный бардак, а тело сжималось в остаточной агонии - не боль, а воспоминание о боли, страх боли.
Шадэ попробовал подняться, мир послушно перевернулся, но опоры он так и не почувствовал. Парень облизал отсутствующие, казалось бы, губы и привычно перевел взгляд на адские врата. "Закрыты", - с облегчением выдохнул он и инстинктивно двинулся в обратную им сторону. - "Значит, я опять не до сдох. Смерть от руки шинигами - это дорога в один конец, но мой пункт назначения закрыт. Значит, будем жить и радоваться жизни! Где эта сучка?!"
Пустой насмешливо хмыкнул и повертел головой - вокруг суетились шинигами, подбирали мертвых, приводили в чувство живых, местами даже зачищали территорию, но маленькой стервы, сравнявшей всю округу видно не было. Впрочем, это не сильно расстроило Шадэ, быстро рассудившего, что сейчас он находится не в лучшей форме для новых встреч. Всё тело ломило, делать каждый шаг, дышать, двигаться было сложно, словно бы он пытался пройти пешком по морскому дну. Одно хорошо - та тяжесть, которая сковывала его душу до этого, тихий внутренний голос, ярость ушли, и Накитсура отчего-то был уверен, что навсегда. "Всё-таки в этой схватке кто-то да сдох".
Никто из богов смерти не обратил внимание на плетущегося в обносках Падшего. Даже тогда, когда он буквально столкнулся с кем-то нос к носу, его не заметили. Из этого можно было сделать только два вывода: либо шинигами совсем захерели, подбирая себе кадры, либо он стал стеклянным. Последнее, как не прискорбно, было вполне возможно - плотность его духовного тела была столь мала, что видеть было практически нечего. Пока Накитсура не знал, насколько это хорошо, но не имея особого выбора, особо не расстраивался.
"Интересно, Панамка-сан совсем на меня обиделся за сломанный гикай или есть шанс надавить на жалость и получить новый", - думал Накитсура даже не обращая внимание на преграду, возникшую у него на пути - у Падшего уже была возможность убедиться, что проходимость у него сейчас была превышена. Белая одежда тоже никоим образом не смутила Наки. Он остановился, только почувствовав на себе направленный взгляд. "Он видит меня..." - утвердительность мысли слилась с воплем странного создания и Шадэ пришлось отступить. Он был практически бестелесен, не имел четкой материальной формы, но избегать удара занпакто было где-то на уровне инстинкта.
Увернувшись, Шадэ сделал шаг на встречу и положил руку на клинок - чтобы это не было, но существо обладало рейреку, а значит, едва ли не становилось потенциальной едой. Очень потенциальной, учитывая собственное состояние, но, однако. "Пахнет Пустым", - сделал свой нехитрый вывод Падшей, рассматривая вывернутого наизнанку шинигами.
- Ты еще, что за хрень такая? - без особой уверенности в том, что тварь его слышит, спросил Накитсура. А чем черт не шутит, раз видит, когда все остальные проходят сквозь, может и слышать способен. Глядя в откровенно невменяемое лицо, Накитсура был готов воспеть собственную вменяемость, вменяемость последней адской твари и Куротсучи в придачу. По сравнению с этим бледнолицым, все остальные явно проигрывали.

Nakitsura Shade
Хич щурил золотые глаза, пристально разглядывая приближающийся труп. По-иному закликать эту ходячую рекламу зомби-лэнда не представлялось возможным, да и, в общем-то, недопустому было откровенно по фиг на всяческие лирические загогулины расписных эпитетов речи. Недобро смотря исподлобья, Широзаки смерил тело на предмет опасности и, прикрепив ярлык слабака, думал было, наплевав на нормы приличия, благополучно свалить из поля зрения за откровенной скукотой, но вдруг недо-передух вяло шевельнул остатками мозга и пальцев, ухватывая Зангецу за лезвие. Уж чего-чего, а когда твой родной, можно сказать раритетно-дармовой мечик лапает какой-то левый проходимец, ты невольно да огрызнешься в ответ. А уж коли с характером повезло также, как белому, так вообще пиши-пропало мирное сосуществование. Короткое движение сплеча - рукоять прокручивается в запястье, заставляя по-добру, по-здорову отринуть назад или же лишиться собственных симпатичных загребущих клешней.
Хичиго выворачивает меч, поднимая вокруг всплеск песка, взметывающегося в воздух, описывающего ровный полумесяц вслед за гардой. Впрочем, пустой не спешит крошить оппонента на колбасу и пока острием вниз опускает меч за спину, бинты тут же прилежно льнут к Разрубающему Луну, словно старые-добрые псы, обласкивающие хозяина на пороге дома. На сухих тонких губах вспыхивает ослепительная усмешка-ухмылка.
- Ночной кошмар Короля,- и ему кажется, что этим все объяснено,- какого хрена тут забыл? - Широзаки оглядывает место бойни,- какой дивный запах битвы и смерти... твое?

Nakitsura Shade
Пустой мало слушает объяснения, не несущие смысловой нагрузки. Не до фонаря ли, когда вокруг твориться такая бесподобная... хреновщина? Яркий оскал, блеск, отражение в лезвии Зангецу, призывно льнущего к пальцам, словно загнанная в клетку птица, желающая выбраться на свободу. Хотя нет, какая к чертям птица? Зверь, скребущийся из своей тюрьмы, совершающий обход и примеривающийся к новой возможности. Кошмар, король... да что он вообще там мямлит? Дунешь - рассыпется, бледное подобие тени ужаса. Хичиго скучает, оглядывая тяжелый осадок бывшей битвы. Толкается пяткой, молниеносно преодолевая расстояния до непонятного незнакомца, наклоняется вперед, чуть ли ни тараня дурной башкой нос Шадэ - настолько близко, что можно в золотых глазах пересчитать черные прожилки, раскинувшиеся паутинной сетью по ним.
ХВАТЬ за щеку! Мертвенно-бледные, цвета меловой муки пальцы больно сжимают кожу, оттягивая ее в сторону, будто проверяя, что вообще этот недобитый несет и из чего состоит. Метод научного эксперимента - не наш метод! Мы бессовестно юзаем метод научного тыка-лапанья-грызения и остаемся вполне довольны результатами.
- А чего ты еще жив, а?
Смотрит, не моргая, расстояние куда меньшее, чем нормальная интимная зона, но недохоллоу как-то откровенно по фиг. Он игнорирует и вопросы в свой адрес, не видя смысла как-то отвечать или обозначать свое их восприятия.
- Должен ж был,- большой палец чуть смещается вниз к подбородку, растягивая и без того натянутую кожу,- подохнуть как пес смердячий,- оголяются белые зубы в оскале.

Меряя шинигами мрачным взглядом, Хитсугайя думал о том, что делать в сложившейся ситуации. Чувство неутихающей злости из-за произошедшего прочно угнездилось на краю сознания, но сейчас было ненужным и совершенно бессильным. Надо было решать, что делать и разрешать тяжёлое положение, причём по возможности быстро. Должность парня, который достался ему в помощники в данный момент Тоуширо совершенно не впечатлила. После того, что творилось вокруг десять минут назад, он выглядел потрёпанным. Тот факт, что на его лице отражалась готовность к действиям капитана только нервировал. На какие вообще действия способен этот Куроно? Только посыльным быть. Разрушенный штаб его не касался, никакой заметной силой он не обладал. Посылать же его на поиски собственных подчинённых казалось Хитсугайе  такой же бессмысленной затеей.
"Фактически, я ничего не смогу сделать, пока не приду в норму. Значит, первая задача - разобраться с ранами." - единственным сейчас в Каракуре, кто мог быстро и оптимально решить этот вопрос, был Урахара Киске. В том, что беглый шинигами без вопросов окажет содействие, Тоуширо не сомневался. Оставалось до него добраться. Вот тут офицер второго и пригодится. Хотелось надеяться, что сил на дорогу у парня хватит.
- Поможешь мне добраться до Урахары. - проговорил он сразу, как тот замолчал, буравя Куроно напряжённым взглядом. Не ожидая ответа и возможных комментариев, он опёрся ладонью на землю, неуклюже поднимаясь. Боль, тут же вспыхнувшая в ранах, заставила поморщиться и, даже не заметив этого, пошатнуться. - Надеюсь, по дороге не упадёшь. - сузив глаза, буркнул он. Шинигами мог бы и не говорить этого, но не удержался от комментария, глядя на выдываемый офицером дым.

Дым, вдыхаемый осторожно и размеренно, как паразит, обосновался в духовном теле четвертого офицера. Он отвлекал, расслаблял и помогал настроиться, ведь в компании с капитаном десятого отряда было совсем не весело. Его вопрос о должности, вероятно должен был успокоить и заверить в безопасности, но ответ Куроно его вряд ли удовлетворил. Хару лишь состряпал недовольное выражение лица, полагая, что такой молодой капитан мог и не знать об устройстве специального подразделения и отдельных ветвей, должностей. Как не профессионально, а еще и капитан. Хм. Но силен зараза, у такого бы поучиться совладать с рейяцу.
Гунданчо буквально считал ворон, поглядывая на обломки зданий и прочие мелочи. Он получил задание от капитана, которое Хару счел за последнюю просьбу перед смертью, ведь капитана качало, да и шатало - для подготовленного бойца это рассмотреть не составило труда. Поняв для себя, что дело не отложить и время не играет на пользу, Куроно выдохнул дым через нос и потушил трубку, запрятав ее в пояс. Первый шаг и офицер услышал укор, который бы мог составить топ частых упоминаний Канды - как защититься, находясь в наихудшем положении. Это никак не покоробило солдата, хотя, цель видимо стояла именно такая. Годами отточенная техника ведения подобных бесед вступила в силу, несмотря на положение человека, стоящего перед ним.
- Лучше держитесь крепче, а то свалитесь, - второй шаг и Куроно приблизился к капитану Хицугайе. На лице гунданчо не читалось никаких эмоций вроде сочувствия, внимания, заботы и тому подобных. Только безразличие и целеустремленность. Хару посмотрел на капитана сверху вниз, в буквальном смысле. Мелковат, но это и плюс. Хотя только форму в крови измажу, получу выговор по дисциплине. Замечательно. Офицер недовольно поморщился и пригнулся, укладывая на себя плечо Хицугайи-тайчо. Ободряюще и спокойно он произнес:
- Так будет быстрее, - Куроно подхватил парня и накинул на спину. Под нос он пробурчал. - Окраина города. Двадцать секунд. Вперед.
Правая нога отошла чуть назад и уже под давлением загнанной рейяцу оставила вмятину. На свободное скольжение времени нет, да, и в технике шунпо офицер был не плох. Конечно, в последнем он лукавил. Выбрав наилучшую траекторию, он резко с места устремился вперед. Большие шаги на максимальное расстояние. За один такой шаг, Куроно прыгал из одной точки в следующую видимую, оставляя следы на асфальте и кровле крыш. Нагрузка на ноги в данном случае была очень тяжелой, но с ней гунданчо справился без проблем. Не зря же он занимает свою настоящую должность и напутствует более молодых шинигами. За пару "быстрых шагов" Хару на секунду остановился на крыше дома, выбрав точку назначения. Магазинчик Урахары-семпайя. Давно я там не появлялся, в последнее время поставки товаров в Готей-13 шли через другие источники. Но там я частый гость, несмотря на неприятный осадок после его ухода сто лет назад. Обида пускай и оставалась, но встреча со старшим товарищем несколько успокаивала ситуацию, где ворчливый капитан недооценивает способности Куроно.
Еще один шаг и Хару, несущий капитана десятого отряда на спине, приближался к пункту назначения.

Переход -> Комнаты