Кусаджиши Ячиру


Девочка сидела так тихо, как это было только возможно, предвкушая очень интересное занятие. В темноте шкафа, пахнущего порошком от чистой формы, было скучно и сонно. Лейтенант потерла глазки маленьким кулачком и подавила зевок. "Может он не придет?" - подумала Ячиру и приоткрыла дверцу шкафа, чтобы посмотреть, где там ходит-бродит третий офицер. Она не знала, сколько прошло время, но ей определенно казалось, что не мало. "Нету..." - лейтенант нахмурилась и, прикрыв дверцу обратно, ещё удобнее закопалась в кучу одежды. Ждать ей не нравилось. "Уж лучше бы я искала!" - думала она. Как это часто бывает с детьми, Ячиру казалось, что занятие Мадарамэ куда более интересное, чем её. Не нужно сидеть тихо притаившись в шкафу, а можно ходить по комнатам и искать. Найдешь, значит, выиграл. Кусаджиши нравилось выигрывать и, конечно же, она была уверена, что у неё искать получилось бы лучше, чем у Иккаку. "Сколько можно?!" - зевнула до проступивших в уголках глаз слезок Ячиру. "Вот если бы я была на его месте, то обязательно уже нашла его. Как будто это так сложно!"
Иногда было слышно голос Иккаку, зовущего её из другой комнаты. Тогда Ячиру подавляла радостный смешок - этот дурачок искал в другом месте, в то время как она спряталась практически в самом очевидном. "Здорово-здорово! А ведь думала же залезть под татами... Но для него итак сойдет", - довольно улыбалась девочка, закрывая глазки и постепенно заваливаясь в кучу одежды. Она редка спала днем, но от нечего делать и попытки усмирить свой энергичный характер во благо игры, уснула прямо в месте, где спряталась. Именно поэтому голос Иккару, стоящего чуть ли не над самым ухом, стал для неё новость.
- Бака! - сказала Ячиру прежде чем подумала, что тем самым выдала своё местонахождение. "Надо было молчать, тогда бы он, наверное, решил, что ошибся и ушел в другое место", - как-то ругать или злиться на саму себя девочка не привыкла, а потому быстро надулась на виноватого во всем Иккаку. - Дурацкая игра, - лейтенант вылезла из шкафа, по дороге вытаскивая оттуда же все что только можно и нельзя. - Не хочу в неё больше играть. Даже не проси!

Кусаджиши Ячиру


- Это ещё почему? - кое-как отряхнувшись, девочка вопросительно посмотрела на Иккаку. "Как это?" - поверить в то, что кто-то не может играть в игры, было трудно. Примерно также как понять, что кому-то просто не хочется играть с ней. Но на лице офицера было явственно написано только раздражение и никакого намека на ответ. По правде, чаще всего она просто игнорировала такие факты, отвлекаясь на что-то более интересное, но сейчас даже интересного не было на примете. "Он же шутит, да? Или..." - Ячиру нахально улыбнулась. - Кажется, я поняла! Бильярдный шар слишком глуп для игр, поэтому не может придумать занятия лучше, чем какие-то походы.
Она злила его намеренно. Ячиру знала, что ничего Мадарамэ ей не сделает, потому что не захочет разозлить Кенпачи. К такому положению дел девочка привыкла с самого раннего детства и бессовестно им пользовалась. В конце концов, какое ей дело до тех, кто просто трусит дать отпор?! Считают Ячиру маленькой? Их проблемы. Боятся Кенпачи? Замечательно! Кен-чан сильный и его действительно нужно бояться, всем кроме Кусаджиши, но страх и сомнения это их личные трудности. Иккаку был одним из немногих, кто хоть как-то пытался ей ответить, но и его на многое не хватало - поорет, позамахивается, промажет и успокоится. Потому что такой же как все.
- Зачем ты заставляешь меня повторяться? Я же уже сказала, что никуда не пойду без Кен-чана! - зло говорила девочка, нагнетая атмосферу в комнате. Его упрямство начинало откровенно раздражать лейтенанта. "Надоеда!" Она не любила что-то повторять по нескольку раз и с трудом концентрировалась на каких-то объяснениях, а Иккаку раз за разом требовал от неё что-то невозможное. Может это его веселило? - Кто нас, по-твоему, пустит с Генсей, если у нас задание в Руконгае?! - девочка недовольно хмурилась. Вообще-то это ей полагалась капризничать и что-то требовать, а Иккаку должен был приводить разумные доводы, почему этого делать нельзя. "Все кувырком... сначала Кен-чан куда-то ушел, потом Ямичика потерялся, а теперь ещё этот стоит над душой, будто я ему чем-то обязана", - на этой мысли девочка не выдержала всей серьезности ситуации и пнула Мадарамэ в щиколотку. "Бесит!"

Мадарамэ Иккаку

Для третьего офицера до сих пор так и оставалось загадкой, почему маленькая Ячиру оказалась лейтенантом их отряда. То есть понятно, что потому, что они с капитаном неразлучны. Но как же так? Сильнейший отряд и - Ячиру. Может, на самом деле девочка обладала силой, достойной звания второй в одиннадцатом? Ну конечно, скорее всего это было именно так! По крайней мере такая мысль позволяла Иккаку махнуть на этот вопрос рукой и больше над ним не задумываться.
В целом, Мадарамэ к Ячиру относился хорошо. Почему именно - он никогда не рассуждал. Девочка была в глазах офицера неотъемлемой частью отряда. Именно из-за такого отношения (и нежелания разозлить капитана, честного говоря, тоже) Иккаку героически терпел её развлечения. И даже иногда дарил ей подарки на день рождения. А прозвище "Бильярдный Шар" даже не очень его раздражало.
- Потому что другие мне не интересны. - проворчал Мадарамэ, поднимая раздосадованный взгляд к потолку. Однако продолжение мысли девочки заставило его вспыхнуть гневом и снова впериться в неё взглядом. - Что-о??? Я глуп?! - такого перенести третий офицер уже не мог. Опрокинув подвернувшиеся предметы обстановки, Иккаку уже бросился было на Ячиру, но появившаяся в этот момент бабочка его гневный порыв остановила в прямом смысле в полёте. А то, что сказала лейтанант после этого, окончательно изменило отношение офицера к происходящему. Остановившись прямо перед девочкой, офицер сдвинул брови, явно забывая о том, что хотел сделать.
- Задание в Руконгае!? Какое? Ячиру, что там случилось? - склоняясь к девочке и пристально заглядывая ей в лицо вопросил Иккаку.

Отредактировано Иные (2010-01-13 18:40:47)

Кусаджиши Ячиру

- Вот видишь! - Ячиру весело засмеялась, отбегая от офицера на безопасное расстояние. Не то, чтобы она опасалась чего-то конкретного, просто ей больше нравилось играть с ним в догонялки, чем просто уворачиваться. - А говорил, что вообще не любишь игры! – девочка сказала это так, будто бы смогла вытянуть из офицера страшную-страшную тайну, которую он скрывал ото всех на протяжении десятков лет. Разбалтывать кому-либо она вроде бы даже не собиралась, но уже думала, как бы его так назвать, чтобы Мадарамэ, наконец, взорвался (откровенно говоря, ей нравилось, когда третий офицер переставал сдерживаться).
- Да, задание. А ты не знал? - удивленно сморгнула девочка, отвлекаясь на вопрос. «А мы разве об этом не говорили?» - Ячиру слегка нахмурилась, пытаясь выудить из головы подробности сегодняшнего дня, но быстро забила на это дело – нечего голову ломать над не понять чем и не знамо для кого. Ей и невдомек было, что Мадарамэ не получил какое-то сообщение. Инструкции ей сообщил курьер, но и на них она не обратила особого внимания. Поняла только, что Кенпаче надо идти к Ямамото, а её ждать в отряде прежде чем они все вместе пойдут в Руконгай.
- А? – девочка удивленно развернулась в сторону двери и ещё до того, как капитан заявился в комнату, побежала ему навстречу. Вообще говоря не заметить Зараки довольно сложно, все ж не маленький, да и объем реяцу такой, что при всем желании не скрыть, но Кусоджиши чувствовала его иначе, чем кто-либо. Она всегда могла его найти, где бы он не был. Всегда могла сказать, все ли с ним хорошо. Эта уверенность всегда вела её в правильном направлении. – Кен-чан, ты наконец-то пришел! Почему так долго? Заблудился? Так и знала, что нельзя тебя отпускать одного! – говорила Ячиру, уже забравшаяся на плечо Зараки. – И что? Что тебе сказали? Появился враг, да? Ты его победишь?

Когда Кенпачи, разбив стенку, вошел на территорию 11-ого отряда, само собой разумеется, что споривше о чем-то, лейтенант и 3-ий офицер, не могли не заметить появления капитана и обернулись к нему.
По рейацу Зараки можно было определить, что тайчо находится в очень приподнятом настроении, а это могло означать только то, что предстоит какое-нибудь сражение. Поэтому, малышка-лейтенант, тут же вскарабкавшись на спину Кенпачи, стала расспрашивать его о задании, полученном от Ямамото Генрюсая. Девочка даже упрекнула Зараки в том, что тот не взял ее на собрание, и из-за того, что так плохо ориентируется, он долго плутал по Сейрейтею, вместо того, чтобы пойти прямиком к ним, и рассказать все в подробностях. Она была единственной, кто не опасался Зараки, и могла позволить себе отругать гиганта.
- Помолчи, Ячиру. - Кенпачи повернул голову к девочке, которая заваливала рослого капитана кучей вопросов. - Что за вопросы? Конечно, я расправлюсь с врагами! - самоуверенно произнес Кенпачи. - Кто, если не я, тут самый сильный? - и Зараки ухмыльнулся - он никогда не упускал шанс упомянуть, что он сильнее всех, так как была вероятность задеть самолюбие сильных соперников и вызвать их на поединок.
Мадараме Иккаку, также, как и Ячиру, не терпелось поскорее узнать все подробности о задании, и это очень заметно читалось на лице у офицера 11-ого отряда – яростный оскал, блеск в глазах, - все это выдавало готовность в любой момент в любой момент вступить в бой.
- Получено задание от главнокомандующего Ямамото – на Сейрейтей было совершено нападение. Предположительно, риока находятся в Руконгае, куда нашему отряду и предстоит отправиться. - быстро проговорил Кенпачи. В его голосе проскальзывали рычащие нотки, говорящие о нетерпении к долгим словам, и желании сорваться «с места в карьер», и побежать в Руконгай, искать нарушителей. Но Кенпачи нужно было распределить своих солдат, кто куда отправится, и что делать будут.
Поэтому, подумав, он продолжил говорить.
- Нам нужно знать, кто такие эти вайзарды, и с чем их едят. Иккаку, займись этим. - На самом деле, Кенпачи было плевать, кто они такие, но надо было немного придержать Мадараме, чтобы тот, горя, не меньшим, чем у самого Зараки,  желанием драться, не нашел нарушителей раньше капитана. Кенпачи знал, что Иккаку не будет копаться в бумагах, ища информацию (скорее всего, он перепоручит это занятие Юмичике), но попытаться все же следовало, и, Кенпачи с легкой усмешкой посмотрел на Иккаку.

Мадарамэ Иккаку

Капитан совершенно очевидно прибывал в отличном настроении, что окончательно подтверждало для офицера наличие прекраснейшего приказа отправляться на битву. Так что, когда Зараки проговорил приказ, Мадарамэ уже точно знал, что он будет именно таким. Ведь ожидание боя и сам бой были именно теми (и почти единственными) моментами, когда тайчо сиял именно такой, как сейчас, предвкушающей улыбкой. От этого зрелища сам Иккаку не мог не заулыбаться ещё шире.
- Риока в Руконгае? Что за риока?! - в общем-то офицера не сильно интересовало, кто эти риока. Сутью его вопроса было сильны ли они. - Отлично, тайчо, когда выступаем?
Но только было Иккаку собрался прямо сразу бежать воевать, как следующие слова капитана оказались прямо, можно сказать, ударом под дых.
"Вайзарды?! Какие к чертям вайзарды??? Стоп. Это эти риока, что ли?"
Под такое дело Иккаку на момент даже не знал, как реагировать. То ли про вайзардов уточнять, то ли таким абсурдным приказом возмущаться, то ли его выполнять.
- Тайчо! Это что это, вы драться идёте, а меня отправляете в какой-то фигне возиться?! - офицер набрал побольше воздуха в лёгкие, готовясь выразить возмущение, но субординация, с которой в одиннадцатом всё было, хоть странно, но твёрдо. Да и как ещё может быть в отряде, чей капитан носит имя Кенпачи? Так что Иккаку подавился воздухом. - Информация, так информация. Что за вайзарды-то? - вопросил он, уже не улыбаясь, а мрачновато хмурясь. - Хоть парочку мне там оставьте, а то вообще обидно будет.

--------------> Территория 7-ого отряда

---> Ячиру, Кенпачи аж с улиц Руконгая

OOC: Пост будет предельно кратким, поскольку через полчаса я должна выехать в аэропорт, а у меня ещё полчемодана не собрано. Заранее каюсь.)

Ячиру с Кенпачи на закорках опустилась на крышу штаба одиннадцатого отряда и присмотрелась: местность показалась ей знакомой. Внезапная догадка озарила лицо лейтенанта, и она чуть было радостно не запрыгала с капитаном на спине - ну надо же, чуть ли не впервые она пошла в правильном направлении! В итоге бедный рядовой состав отряда, убирающий свою территорию, застал такую картину: спрыгивающая с крыши ликующая Ячиру с капитаном Зараки на спине. Рядовые благоразумно поспешили "уйти в туман", прихватив с собой мётлы, на ходу быстро, но вежливо здороваясь с капитаном и лейтенантом. Они уже привыкли к тому, что лучше не лезть к старшему офицерскому составу с предложениями помощи и прочей ерунды: могут же и согласиться, не дай менос. Ячиру быстро пробралась внутрь главного здания, нашла ближайший же большой диван и сгрузила туда свою перепачканную кровью ношу. Потом залезла на спинку того же дивана, нависая над восстанавливающимся Кенчиком, упёрлась локтями в согнутые колени и, устроив подбородок на ладонях, принялась ждать, когда Зараки очнётся, надеясь при этом, что скоро тут обнаружатся Красавчик и Бильярдный Шар, чтобы с ними тоже можно было поиграть - Шарик так забавно злится!

Пока Зараки находился в бессознательном состоянии, Ячиру сидела на спинке дивана удивительно неподвижно для столь активного и шебутного существа, как эта маленькая девочка. Терпение определённо никогда не входило в список главных достоинств Кусаджиши, но ей приходилось иногда уметь ждать, хоть это и было скучно и совсем не весело. А когда Кенчик дрался, ждать ей иногда приходилось очень долго – либо пока закончится бой (хотя это, как раз, было интересно, потому что смотреть как капитан дерётся было любимым занятием Ячиру), либо пока он придёт в себя после боя (и это было в неисчислимое количество раз скучнее). Но тут уж ничего не поделаешь, потому что кто как не Ячиру должен быть рядом, когда Кенчик очнётся? Вот она и сидела, застыв неожиданно как каменное изваяние неведомого скульптора (который до этого явно употребил чего-то психотропного и придумал статуе розовые волосы), глядя в лицо своему капитану и преданно ожидая его пробуждения.
Когда Кенпачи открыл глаза и пошевелился, лейтенант приподняла голову и радостно улыбнулась. – Кенчик очнулся! Ура! – казалось, эта егоза сейчас восторженно запрыгает прямо по спинке дивана, но она только энергично помахала руками. Пока.
Наверное, отчасти поэтому Зараки привязался когда-то давно к совершенно незнакомому ребёнку, у которого не было ни дома, ни семьи, ни даже имени до встречи с Кенпачи. Даже самому страшному и свирепому воину (на звание которого капитан одиннадцатого отряда мог бы претендовать с большой вероятностью) нужен кто-то, кто искренне и бесконечно верил бы в него, был всегда рядом и от всего сердца радовался тому, что он открывает глаза.
- Ага, ушли. Медики такие странные… Такие смешные! – Ячиру снова вспомнился Очкастик, который, похоже, уже не в первый раз натерпелся от розоволосого лейтенанта одиннадцатого отряда (о чём она, впрочем, никогда бы и не вспомнила – зачем помнить такую ерунду?), его забавное лицо, когда она стащила у него очки, и рассмеялась. – Они тебя хотели в госпиталь – ну, смешные же!
Для Ячиру это действительно было крайне смешно – попытаться утащить её капитана в госпиталь. Да он оттуда сбежит при первом же пробуждении, и даже капитан Унохана его не остановит своим коронным суровым взглядом, которого боялось пол-Сейрейтея. Подобная попытка была заранее обречена на ужасный провал. Мало было понятий столь несовместимых в понимании Кусаджиши, чем Зараки Кенпачи и Госпиталь.
- Только не вздумай вновь вырубиться, - пригрозила Ячиру капитану, немного посерьёзнев. На языке Ячиру это примерно означало взрослое «я надеюсь, ты в порядке», только сильно перестроенное под её специфическое восприятие мира. Из-за постоянной опеки Кенпачи и собственной миловидной внешности она сильно застряла в детстве по отношению к миру в целом, но из-за жизни шинигами, детства в одном из самых опасных районов Руконгая это восприятие было дополнено определёнными уникальными чертами, которые в целом создавали достаточно странную картину.

Отредактировано Kusajishi Yachiru (2010-08-24 22:56:46)

Кенпачи без каких-либо прекрас, не глядя, пялился в потолок, ощущая благородную боль и усталость в каждой клеточке своего организма. Кости голосили на разный лад благодарной натянутой нотой. - "Черт, как хочется стать еще и еще сильнее," - губы здоровяка вновь растянулись в привычном оскале, обнажая острые как бритва клыки. Мысли капитана 11-го дивизиона все еще были на поле брани, которое его тогда захватило, поглотило, жадно сожрало всего с головой без остатка и до сих пор не желало выпускать из своего чрева, надеясь выпить из него все соки до последней капли как жадная шлюха-пиявка. - "Жаль, что тот белобрысый болтун быстро сдал свои позиции," - с долей горечи пролетела раздосадованная мысль в голове рослого капитана, ему хотелось продлить бой. Он знал, что тот вояка еще яростнее и безудержнее бы сражался, защищая свой последний рубеж, так же как и тот коротко остриженный риока с зубочисткой вместо обычной катаны. Она занятно посмешила Кенпачи в глубине бурной души. Да какая разница размер и форма, когда важна суть, умения, напор и разгоряченная кровь, текущая расплавленным металлом по венам-артериям смешанная с жгучим адреналином, бьющим в висках и заставляющих двигаться вперед, забывая обо всем на свете. Кенпачи умел ценить минуты и секунды, растягивающиеся в вечность битвы, которые дарила ему дама-судьба весьма редко. Кенпачи постоянно как одинокий волк рыскал в поисках новых достойных соперников, могущих разогнать повседневную скуку. Он помнил всех, с кем ему удалось скрестить мечи, кому удалось его заставить сражаться всерьез. Кенпачи вспоминал эти бои...
Зараки не хотел открывать глаза, ему все еще было хорошо там в своей затхлой послебоевой эйфории, ему ничего не надо, никто не нужен, кроме верной зазубренной железяки мирно покоящейся рядом. Раны сами собой затянутся как на собаке, как всегда. Он не чувствует боли, он знает полученный урон и этого достаточно, он точно знает до какого момента будет способен рубить своей безымянной железякой, получая ни с чем не сравнимое наслаждение в багряной сече.

Здоровяк открыл глаза и тут же послышался родной девчачий тонкий голосок, который ни с чьим невозможно было спутать.
- Да, очнулся, - пробасил Зараки, приподнимаясь над кроватью - Не ори, - в его голосе не было недовольства. Девчушка находилась в непосредственной близости, ее хаотичные передвижения нисколько не влияли на Кен-тяна, а вот громкие атаки немного нервировали, но только лишь после битв. Спустив ноги на пол, капитан потянулся за тарой с водой, расположенной рядом на тумбочке, пить хотелось по-зверски. Кенпачи большими жадными глотками, давясь опорожнил сосуд, пролив часть воды на себя и одежды. Теперь ему было значительно лучше, пересохшее горло было смочено, а осипший голос вновь обрел в свою силу.
Слова о медиках нехотя заставили покоситься Кенпачи на взмокшие от крови и воды бинты.
- Ячиру, не говори глупостей, - пробубнил здоровяк, - Я в норме, - он не собирался с этим что-либо делать. Обычно его самого вылавливали и заставляли перевязываться, естественно с поручения Уноханы-тайчо, которая была как родная мать для всего Серейтея.
Неожиданно в покои Кенпачи влетел его верный боец, что заставило здоровяка в первые секунды недоуменно уставиться в тот угол.
- Йо! - в ответ рыкнул Кенпачи, - Как всегда - лучше всех, - оскалился капитан, сейчас ему было хорошо после славной сечи.