Собственно говоря, на словах "можешь снять гигай" Улькиорра отключился от реальности, погрузившись в свой сугубо личный мирок, который на данный момент заполнился благодарным отношением к Владыке. Потому что, судя по всему, держало его в этой отвратительной оболочке одно - сила долга, чести (весьма сомнительной) и всего остального, что прилагалсь к Шифферу как к самому исполнительному арранкару всех времен и народов.
Оторвав зенки от Халибел, нервно подтягивающей хакама, как будто она почувствовала витающее в воздухе желание Четвертого и ничего не ответив Ичимару, посчитав его вопрос явно риторического содержания, Кватра начал понемногу передвигать свое тельце в сторону выхода, весьма справедливо посчитав, что избавляться от гигая на глазах дражайшего Владыки по меньшей мере неприлично. Хоть этот самый гигай уже так явственно намекал, что засиделся он в близком контакте с условной душой арранкара и более не желает иметь ничего общего. Да и наличие одежды при избавлении оболочки стало бы весьма мифическим, а дефилировать в голом видепо тронному залу у Улькиорры пока что желания никоим образом не наблюдалось.
Схватившись за горло, дабы не получилась еще большая неловкость, чем была на данный момент, Шиффер еще раз поклонился, при этом чуть не распрощавшись со всем, что было у него внутри и медленно произнес:
-Благодарю, Айзен-сама, это честь для меня, что я могу вам хоть в чем-то посодействовать, - у Четвертого редко просыпались приступы красноречия, да и вообще они были невовремя. Он чувствовал, что готов сказать очень и очень многое относительно того, как он преисполняется благодатью и гордостью во времясполнения своего долга перед Владыкой, как он счастлив служить и все, что полагается еще в таких случаях, но понял, что каждое последующее слово дается с довольно сильным трудом. Потому все свои слова пришлось отложить до лучших времен. - Я... Пойду, - последние слова были произнесены с такими усилиями, что больше не хотелось открывать рот. И на этом, посчитав, что он и так уже достаточно наверняка раздражает взор Айзена своим жалким видом, поспешил удалиться, хватаясь за стены и все, что прилагается, очень жалея, чо Халибел не решилась поизображать из себя живой костыль и поддержать его. Хотя, откуда бы у Третьей возникли бы такие глупые желания?..
-----)южные коридоры

Тиа Халибел

Владыка помедлил с ответом на вопрос Терсеры и, выслушав Кварту, отпустил его в покои. Улькиорра явно держался из последних сил, его рейацу выходила из него неровными толчками и пульсациями. Похоже, её остатки уходили исключительно на поддержание равновесия. Халибелл, краем глаза следя за происходящим, подумала, что Октаве придётся очень постараться, чтобы оправдать подобные результаты. Тем более что посланец в лице Ичимару, уже направлялся в его лаборатории. Когда Кварта, с каждым шагов всё более становившийся похожим на тряпку, миновал её, смотря с каким-то намёком и скрылся за дверью Тронного, Владыка подал голос.
Тиа тут же сосредоточила всё внимание на нём и его словах. Произнесённое им заставило её задуматься – её предыдущий ответ не устроил Айзена-сама. Терсера некоторое время помедлила, подбирая слова.
- Мы так и не добрались не центральной части леса. Сильнейшие из Меносов, встречавшихся на нашем пути, едва ли могли тянуть на самого слабого нумероса. Они скрывались ещё до нашего появления. Когда же нам попался тот, кто мог быть удостоен вашего внимания, Владыка, Секста принял решение проверить его силы… - тут Третья ненадолго запнулась, не зная, стоит ли продолжать. Согласно её ощущениям, предмет её разговора в данный момент уже должен был приближаться к Тронному… Тиа решила не затягивать паузу и продолжила: - К сожалению, и этот оказался слишком слаб. Более мы не ощутили никакого сильного присутствия. Я склонна предположить, что поиски необходимо начать в самом центре Леса. Тогда шансы обнаружить сильнейших увеличатся.
На этом Халибелл сочла нужным остановиться. Владыка, если этого пожелает, может попросить уточнений, а слишком долгая беседа может утомить его. Третья ненадолго встретилась с ним глазами, а потом вежливо опустила взгляд в пол.

--------------->Лес меносов

Итак, Гриммджо, сорвавшись в сонидо, убежал вперед, даже не думая пропустить даму. По дороге арранкар размышлял над смыслом этого задания. Вот какого, спрашивается, черта надо было посылать двух Эспад в Лес Меносов, где отродясь ничего сильного и действительно стоящего не водилось? Ну ладно, понадобился Айзену менос для каких-то таинственных и, несомненно, великих планов. Это еще можно было понять. Но зачем посылать на охоту именно невыспавшегося Джаггерджека, да еще и в компании с Халибел? Секста этого искренне не понимал. Как не понимал, зачем надо вот так сразу возвращаться, никого не поймав? И плевать, что одного адьюкаса Шестой замочил лично, это же не повод вот так все бросать?

Естественно, в Гриммджо говорило сейчас не желание выполнить приказ, а… лень. Да, пожалуй, именно лень. Арранкару откровенно не хотелось представать пред ясны очи Владыки с вестью о том, что он никого не поймал. Убить, конечно, не убьют, но от всепонимающего взгляда и тяжелой реацу будет не спастись. Шаги Сексты медленно, но верно, замедлялись. Ну не хотелось Джаггерджеку идти «на ковер» к начальству, тем более, что с докладом прекрасно справится Тиа. В общем, арранкар махнул на все рукой и, довольно оскалившись, рванул в другую сторону: почему бы не поспать, пока есть возможность? Может, даже удастся досмотреть прерванный сон…
Долго по лесу Гриммджо блуждать не стал – залез на дерево повыше и улегся на толстую ветку. Несколько секунд – и вот уже поразительно яркие голубые глаза закрылись, а дыхание выровнялось: кошак бессовестно дрых, нисколько не заботясь о том, что его сожрут. Все-таки чуткий слух и хорошая интиция не дали бы врагу даже близко подобраться.

Враг и не подобрался. Зато на арранкара залез какой-то мелкий охамевший пустой-ящерица. Джаггерджек дернулся, спросонья ничего не соображая, и, спихнув ящерицу, свалился с дерева сам. Разумеется, он ничего себе не сломал, ловко приземлившись на ноги, и зевнул. Вокруг было на удивление тихо и спокойно, а внутренние часы (которые часто сбоили) усердно сигналили, что прошло уже несколько часов. Секста хмыкнул, еще раз зевнул и сорвался в сонидо, возвращаясь в Лас Ночес. Теоретически, Терсера уже должна была обо всем доложить Айзену, а значит, в замке его будет ожидать либо эскорт, либо «приглашение» в Тронный зал, либо… ничего не будет ожидать. Джаггерджек широко усмехнулся, входя в здание и прислушиваясь к окружающей реацу, – в крепости следовало быть всегда начеку.

В коридорах Гриммджо никто не попался, так что он благополучно, хоть и нехотя добрался до Тронного зала. Там он остановился у дверей, сунул руки в разрезы хакама и от всей души пнул двери. Те с грохотом распахнулись, эффектно показывая, что Секста пришел, а сам арранкар спокойным, но быстрым шагом направился вглубь зала. Остановился Шестой возле Халибел, мимолетно на нее покосившись, и уставился на Айзена. Не угрожающе, но довольно мрачно. Вандервайса кошак даже взглядом не удостоил и стал ожидать, что скажет Владыка.

Владыку, похоже, устроил доклад Халлибел. Она начала раздумывать над ответом на  его вопрос, когда услышала шорох за спиной и обернулась. Неподалёку от неё ползал Вандервайс и самозабвенно что-то выискивал. Тиа, насколько ей позволяли порванные хакама, отошла с пути безумного арранкара, что он не решил заняться ей. Но любимец Тоусена целеустремлённо дёрнул её за одежду. Терсеро мысленно ругнулась, услышав прощальный треск ткани - теперь на левой штанине красовался грубокий вырез, осталась лишь небольшая полоска целого шва у щиколотки. Пояс, естественно, развязался и пополз вниз по бёдрам. Халлибел опустила руки и схватила его, останавливая падение. Теперь остатки хакама держались только так. Мелкий гадёныш рода арранкарского радостно уполз к трону, а Тиа пожалена, что не может пнуть его в присутствии Тоусена.
Сзади раздался грохот распахиваемых дверей, Халлибел, даже не оборачиваясь, поняла, что в Тронный пожаловал запоздавший Секста. Несколько мгновений спустя он встал рядом с ней и коротко на неё покосился. Тиа поняла, что отвечать ей уже не понадобится, и Гриммджоу уже сам всё разьяснит. Это давало хоть какую-то надежду на то, что она может покинуть Тронный и привести себя в порядок, чтобы не оскорблять взор Владыки своим потрепанным видом. Тем более, что такой она вернулась не после поручения, а всего лишь в результате столкновения с разрушительной силой Маджеры. Бровь Тиа слегка дёрнулась. Она, подождав, когда Владыка закончит свой вопрос, заговорила:

- Могу ли я быть свободна, Владыка? - она постаралась, чтобы её голос прозвучал ровно. В этой ситуации это выглядело странно. - Если я буду нужна, я вернусь, как только решу некоторые... проблемы. - после этого Терсеро снова опустила глаза в пол, ожидая ответа.

Владыка улыбался. Хотя его выражение лица, как правило, оставалось неизменным, улыбка могла говорить по-разному. Но всегда, в любых обстоятельствах, она излучала силу. Силу уверенного в себе и умеющего повелевать жищника. Возможно, по этой причине Эспада, львиную долю которой составляли отнюдь не беспомощные существа, подчинялась ему. Халлибел приклрыла глаза, когда взгляд Владыки скользнул по её разорванным одеяниям. В его голосе лёгкой тенью пробежала усмешка. "Нельзя недооценивать даже безумнейших из нас." - подумала Терсеро, провожая взглядом Маджеру. - "Беспечность порождает слабость." Ей не нравилось то, что она позволила себе излишнее волнение по поводу своего облика, что присуще лишь живым, что порой просто тратят своё существование на попытки выглядеть внешне более презентабельно, чем внутренне. Но, с другой стороны, Тиа не могла себе позволить и дальше стоять перед Владыкой в подобном виде.
- Спасибо, Владыка. - проговорила Терсеро. Поклонившись, она быстрым шагом миновала Сексту и покинула Тронный, направляясь в свои покои.

=====>Восточные коридоры

Опрометчивость решений никого не красит. Не важно, правителя или подчиненного. Опрометчивость значит поспешность, а поспешность - отсутствие глубокого знания. Проблемы всегда стоило решать по мере их поступления. Когда оперируя наиболее большим и точным набором информации, каждое событие занимало отведенную ему ячейку. Начинать процесс заранее - бессмыслица, потому как незамкнутая цепь никогда не сможет стать достаточно прочной. На такой цепи ты никогда не сможешь удержать тех псов, которых вырастил собственноручно. Управление слишком точный и тонкий процесс, чтобы позволять ему течь самотеком и убирать кольца из цепей, на которых держится мир, созданный им самим. Недостаток информации не позволяет видеть всю полноту картины, но с другой стороны всегда оставляет за собой свободу выбора. Но, такую свободу лучше не предоставлять, если знаешь что именно за хищника ты держишь на привязи. Поводок должен быть длинным, тонким и прочным. Практически незаметным, но таким что может в одну секунду связать порукам и ногам, прорезав до кости в случае противления. Пока подчиняешься - ты волен. Разве не милый парадокс? Или может быть лучше назвать это состояние - Иллюзия Свободы?..

Айзен ровно смотрел на явившегося пред его очи Сексту, с улыбкой вбирая в память малейшие изменения на его лице. Напряженная складка бровей, хмурый взгляд, бравада, страх, что отрицаешь самому себе. Как же все предсказуемо. Наказать в очередной раз? Зачем. Он редко когда-либо прибегал к одной и той же схеме, к тому же Гриммджоу своей неуправляемостью уже надоел. Реагировать на подобные поддевки, это лишь опускаться до его уровня. Стать мусором. И потом - ему слишком многое следовало сейчас сопоставить, чтобы отвлекаться на подобные мелочи. Никогда бы не подумал, что проблемы из Существующего мира способны настолько занимать его мысли. Не хватало информации для того, чтобы полностью представить всю картину. Ситуация напоминала детскую мозаику в которой не хватает большей части кусочков, но найти недостающие части сейчас было выше его сил. Необходимость принятия решения на пустом месте раздражала, как и то, что Сейрейтей сейчас находился в более выгодном положении по той причине, что имел больше информации. Такую несправедливость следовало немедленно исправить. Или же, добавить шинигами малость проблем. Пусть даже потерей нескольких вешек. Например...
- Замечательно то, что ты уже отдохнул, Гриммджоу, - карие глаза насмешливо смотрят в голубые, подмечая малейший блик, тень или чувство, что может скользнуть по их поверхности. Он хотел видеть его эмоции – небольшая компенсация в развлечение за отвратительно начавшееся утро. Пока они наедине Айзен немного поиграет с Секстой в слова. Нечестно, учитывая, что в этой игре у него заведомое преимущество, - Это значит, что ты полон сил и не будешь возражать против еще одной прогулки. Не так ли? Правда, она будет носить несколько специфический характер, но не думаю, что тебя должно это смущать. 

Кого именно он отправит в Генсей, Владыка еще до конца не решил. Существовало несколько возможных вариантов как прохождения экспедиции, так и ее состава. В любом случае - Гриммджоу, это всегда проблемы. В данном случае для рыжего рёока и шинигами. Изначально разменная монета, всего лишь адьюкас. По своей сути, у него было слишком много пешек, которыми легко можно пожертвовать, и лишь несколько по-настоящему значимых фигур. В настоящей игре ситуация была бы сложной, но войны - это не шахматы, можно блефовать до последнего, подменяя одно понятие другим и не показывая настоящей силы. А когда противник не видит всей картины, он может лишь строить предположения. Самообман - великая вещь. Именно он решает то, что ждет тебя в самом конце - Победа или Поражение.

Тонкая нитка поводка натянулась - вот он принцип ограниченной свободы во всей ее красе. Зачем стены. если можно возвести клетку в собственном мозге? Зачем цепи, когда самая надежная из всех цепей - это собственные предрассудки и стремления? Сковывает много, но вот найти силы разорвать оковы? Дано это лишь сильным своим сердцем, а у Пустых вместо сердца лишь дыра. И цепь, которым оно было скованно, давно рассыпалась прахом. Но, это не значит, что прахом рассыпалась память о ней.

Он позволил себе легкий блеск довольства в глазах - всегда приятно, когда твоя неразумная добыча со всех ног ухает в расставленную на нее ловушку. Скука - составляющая жизни. Арранкары - так же необузданны как люди, потому что подобие жизни дано им совсем недавно, а справляться со своими эмоциями и желаниями нужно уметь. А на умение - нужно время. Которого у них предостаточно, если бы не эта, столь раздражающая "скука", которая толкала на необдуманные действия, стравляя хищников в бесконечные схватки. Как же иронично. Ему, прожившему уже очень долго, она была не свойственна по причине того, что занятие всегда может найти тот, чья жизнь не столь коротка как жизнь бабочки, и не столь опрометчива. Зачем спешка, если впереди ждет вечность? Впрочем, порой приходилось принимать решения быстро, с чистого листа практически. Особенно тогда, когда всякие досадные обстоятельства вмешиваясь, меняют уготованный ход вещей. Собственно, ситуация с Вратами была именно тем самым возмущающим фактором. Владыка был бы рад покончить с ней побыстрее, но бросаться в омут с головой было не его привычкой, а рыжего рёоки. Юности свойственны порывы, мудрость - в наблюдении, ум - в использовании. Он ничего не собирался предпринимать до тех пор пока не будет располагать информацией. Для этого нужна эта "экспедиция". А заодно проверить силовой уровень милых созданий, что появляются из-за Врат. Для этого такой силовой разброс. А Гин в случае чего прикроет.

Улыбка на правильном лице Владыки стала чуть шире обычной. Напряженность позы, плохо прикрытые показной наглостью подозрение и опасение - это не укрылось. Впрочем, Секста довольно быстро от них избавился - кошки любопытны, это их и губит. Что ж, будет жаль, если он не оправдает ожиданий, или окажется недостаточно силен для Адских тварей. Жаль будет по нескольким причинам, основной из которых будет возникшая проблема силового уровня. В авангарде обычно посылают не самых сильных воинов, а значит - неизвестно какие силы могут скрывать за своими Вратами недра Ада. Была еще проблема необходимости замены. Достойных кандидатов Айзен пока не видел, поэтому приходилось работать с тем что есть.

- Ты отправишь в Мир Живых, - карие глаза с интересом следили за реакцией Сексты, подмечая смену настроения, - Ты, разумеется, слышал про то, что год назад в городе Каракура возникли Адские Врата, ныне запечатанные шинигами, но до этого исторгающие из себя сонмы тварей? Ты отправишься в Каракуру. Но разумеется, не один. Остальные участники прогулки скоро подойдут к нам. Твоей ролью будет простое сопровождение.

Сколь внимательно не следи за своими творениями, они все равно будут делать все по-своему. Но, зачем тогда указывать, как поступать? Лучше просто подтолкнуть их энергию в нужное русло, тогда они сами сделают все что необходимо. Искренне уверенные при этом в том, что поступают правильно.

Любопытство сгубило кошку, которая гуляла сама по себе. А ведь ему всегда казалось, что главным принципов этих милых тварей было то, что любопытство конечно превыше всего, но до тех пор пока безопасно. В этот раз было именно опасно, причем – более чем.  Гриммджоу оказался абсолютным представителем семейства кошачьих – и повадками, и любопытством, и умом. Потому как едва услышал о возможности уйти в Каракуру (после этого Айзен мог с успехом говорить о летающих рыбах или читать вслух стихи, так как его все равно не слушали) – выскочил из зала не дослушав и понесся задрав хвост по коридору, хотя его никто никуда не отпускал. Можно было выпустить рейацу, которая как накатывающая по весне на воду в реке волна паводка, до этого сдерживаемая ледяным затором из талого ледяного крошева и льдин, накрыла бы невежливого собеседника, придавив к полу свой холодной толщей, а разговор был бы продолжен в коридоре, но да зачем утруждать себя? Из Лас-Ночес, да и из всего Уэко нетерпеливое создание никуда самостоятельно деться не могло, благо проблемы с открытием Гарганты никуда не исчезли. Айзен расслабленно потянулся и поднялся с надоевшего трона, неспешно пройдя по возвышению к одному из окон, открывавших вид на внутреннюю террасу. Мысли владыки плавно текли в ставшем привычном направлении. В поведении Сексты он не сомневался, так же как и в том, что не успеет он придти в мир живых – стазу же отправится на поиски рыжего шинигами, а как найдет – сцепиться, подняв такой шум и хаос из потоков рейацу, что на них сбегутся все оставшиеся в городе боги смерти и те, кто им помогает. В это время, остальные участники «похода» могут спокойно заниматься порученным им. Впрочем, если Секста будет совсем не справляться с отвлекающей ролью, в дело вступит Терсеро. Возникла интересная мысль – он вызвал арранкара-посыльного и через спину бросил ему:

- Передай Октава Эспаде, что он может отправлять Секста Эспаду в Каракуру как только тот получит гикай. После того, как закончит с остальными – пусть явится ко мне.
Посыльный исчез, а Владыка вернулся в свое кресло. Если Гриммджоу придет в город первым и успеет поднять шум, то это может послужить и неплохим прикрытием того, что помимо него пришел еще кто-то, благо гикаи надежно скрывали духовную силу, а пространство было слишком нестабильным для того, чтобы отслеживать передвижения между мирами. Оставалось малое – сказать Улькиорре что скрывала под сбой вся эта «увеселительная прогулка». Пока же, истинное назначение было известно только Гину, но под определенным углом, хотя это и не значило того что он знал положение вещей не полностью. Но Владыка не собирался ни складывать все яйца в одну корзину, ни раскрывать все карты. Улькиорра услышит правду. А точнее лишь ту часть ее, которую должен знать.

Так много лжи в этом мире...

Тяжелые створки раскрываются перезревшим плодом - лопаются, впуская фигуру, что в ослепительном свете коридоров кажется еще более тонкой чем обычно.

Обман.

Кто решит, что именно этим хрупкие руки с почти женскими запястьями так легко раскрыли створки, которые не под силу сдвинуть пусть даже очень сильному, но обычному мужчине? Кто скажет, что это красивое, бледное и тонкокостное создание - вместилище Смерти, несущий Смерть, сама Смерть... Намного более холодная и равнодушная, чем то, что обычно ждет всех смертных в конце пути их. Люди - они забыли что значит быть хищниками и не воспринимают подобных себе как опасность. Они размякли, подобрели, забыли войны и смертельные болезни. Забыли Отчаянье. Наивные, считающие, что человек человеку не может причинить боль. Наивные и прекрасные. Совсем как рыженькая принцесса, снова и снова загоняющая свой бедный разум в ловушку из обещаний и желание, раз за разом причиняющая себе боль, надеясь... На то, что к ней будут так же добры и жалостливы, как была она добра к каждому? Еще одна ложь, пожалуй - самая красивая из всех.

Самообман.

Кареглазый мужчина приоткрывает глаза, поднимая голову на встречу вошедшему и улыбается теплой улыбкой, какой встречают только тех, кого долго и нетерпеливо ждали, но зная что будущая встреча принесет только хорошее.

- Все в порядке, Улькиорра, - Владыка сделал жест рукой, показывая что Кватро может подойти к нему ближе. Разговор был достаточно интимного плана, чтобы позволять слышать каждое слово из него окружающем стенам и колоннам. У них и так слишком большие уши. И хотя особого секрета не было, лучше создать атмосферу тайны - в таком случае, даже если ничего на самом деле нет, всегда можно придумать обратное. - Тем более я думаю, что ты не потратил время зря, ведь это совсем тебе не присуще. Не буду гадать, чем ты был занят - за опущенными бровями взгляд холодный и жесткий. Временная задержка Улькиорры ему никак не мешала - тому, кто ждал год и столетия до этого, несколько часов не являются решающим фактором, а лишь дают лишнее время на раздумья, - Думаю, ты сам мне сейчас расскажешь. Что ж - я готов выслушать.

Айзен улыбаясь смотрел на арранкара перед собой, ожидая. Времени на подготовку и обдумывания нынешней ситуации и того, как ее можно повернуть себе на пользу у него было более чем достаточно. Колесо было спроектировано и построено. Оставалось лишь столкнуть его с горы...

Так в чем же суть "обмана" и "самообмана"? Не знаете ответа? Суть обмана в том, чтобы никто не догадался. Об истинном положении вещей, о том, что есть ложь, о чувствах, словах, силе. Суть обмана в том, чтобы не знать до тех пор, пока не станет поздно...