оффтоп: я ещё раз честно признаюсь, что после длительных пауз не могу найти в себе ни сил, ни персонажа.

Лёгкая дрожь нетерпения прошла по телу, перекрывая все разумные мысли. Хэй ненадолго прикрыла глаза, прислушиваясь к окружающему её миру, растворяясь в шелесте листвы, пении птиц, шорохе трав. Даже не медитация, а полное отвержение себя как личности. Никаких мыслей, никаких сожалений и порывов. Только цель – нечто, не вкладывающееся в этот мирный уголок, находящееся за его пределом, что-то потревожившее его несколько часов назад и оставившее смерть.
Девушка рефлекторно сжала рукоять занпакто, когда для неё волной докатило рейяцу, и тут же одобрительно усмехнулась предосторожности офицера. Ей подобная подготовка не требовалась. Шуккетсу был абсолютно бесполезен на длинной дистанции, а когда Хэй находилась уже близко к противнику, становилось не важно, успела ли она заранее высвободить занпакто или сделала это прямо перед ударом.
Расширив своё восприятие, девушка приняла в него Иши и окончательно застыла. Потоки мыслей, эмоций и действий как бы разделились. Злость не ушла, но Ко ощущала её фоном, как чувство совершенно ей не принадлежащее, но то которое она всё ещё осознаёт. Полный отказ от эмоций рано или поздно приводил к срыву. Это Хэйджин за свой не малый жизненный опыт успела и понять, и принять.

Время перестало иметь значение. Его течение не казалось ни медленным, ни быстрым, а просто фиксировалось как данность. Прошло менее получаса, прежде чем чужеродное рейяцу приблизилось, но застыло неподалеку. И тут же вспыхнуло второе, которое Хэйджин узнала сразу. Маленькая, "детская" ножка тут же встала на своё место. Также как "потерянные" во времени и пространстве вайзарды - кому, как ни капитану Кидо-взвода творить заклинания такого масштаба?
Про запретные техники, вычитанные из доклада про тот день, случившийся сто лет назад, когда шинигами потеряли едва ли не большую часть командующего состава, Хэй подумала сразу после того, как выслушала Кенсея. Именно поэтому она тогда спросила, насколько вайзарды доверяют друг другу - среди них был тот, кто вполне мог обладать подобными навыками. Но времени на проверку и сбор данных просто не было, и Хэйджин действовала наугад, болезненно относясь к каждой бессмысленно потраченной минуте.

"Честно говоря, о тебе я даже не вспомнила", - скрипнула зубами девушка, обнажила клинок и, знаками сказав Иши "оставаться на месте" и "прикрыть", ушла в шинпо за спину миниатюрной шинигами. В один шаг приблизившись вплотную и положив левую руку на рукоять занпакто капитана кидо-взвода, лейтенант приспустила своё рейяцу, более не скрываясь, и приставила высвобожденное лезвие Шуккетсу к бьющейся под кожей синюшней жилке.
- Остерегитесь от резких движений, Суу-тайчо, - ровно проговорила Хэйджин, даже не стараясь убрать из голоса чётко вымеренную угрозу. К её сожалению, особых доказательств причастности Суу Майо к убийствам, у неё не было. Только домысла, подтвержденные косвенными уликами. Домыслы и собственная пристрастность. - Простите меня за грубость, но не могли бы вы объяснить, чем занимаетесь в закрытой зоне ведущегося расследования?

Порой оставаться в тени гораздо сложнее, чем выйти на свет. Однако, если другого выхода нет, следует отбросить свое желание понежиться в лучах солнца. В этом и состояла работа шиноби, запечатленная в символе второго отряда. "Никаких желаний!" - во весь голос кричит черный анемон на лейтенантском шевроне и все до единого шиноби обязаны слушать сий приказ, даже бывшие... Хотя бывших шиноби на самом деле не бывает. Мало кто из одевших черную форму могут выбраться из ее пут. Некоторые в ней и погибают, некоторые даже переходя в другие дивизии, что бывает крайне редко, еще долгое время ощущают на своем лице темную ткань и лишь немногие способны признать, что эта форма вызывает привыкание хуже сильнейшего наркотика и отказываются снимать ее до последнего, следуя не только внешнему виду, но и неписанному "кодексу поведения" ниндзя, который был вбит в их головы и сердца еще со времен обучения.
Так же и сейчас не бывшая, а просто переквалифицировавшаяся куноичи прилагала гораздо больше усилий, чтобы оставаться незаметной тенью своей фукутайчо, проскользнувшей вплотную к источнику тревожной рейацу, которая исходила от... Миниатюрной девушки в форме шинигами, склонившейся над странно одетым мужчиной с еще более странной прической. Простой офицер не знала и знать не могла ее имени или положения в сложной и запутанной иерархии богов смерти, однако Хейджин не раздумывая приставила к горлу незнакомки свой занпакто и спокойно начала диалог, словно со старой знакомой.
- Тц! - еще один мгновенный шаг и осторожная девушка уже может разглядеть лицо. Лицо как лицо, ничего примечательного. В свое время, белобрысая успело досконально изучить личные дела всех до единого заключенных Сейрейтея, а также всех разыскиваемых на данное время преступников. И было бы среди вороха фотографий это личико - янтарноглазая немедленно узнала бы его. Но женщина оказалась вовсе не преступницей а никем иным, как командиром корпуса демонических искусств, уже не первый десяток лет занимающая эту должность тайчо, о которой основным массам известно только то, что она крайне редко появляется на публике.
Одета в самую простую форму, рейацу скрыта, однако если исходить из ее статуса и дураку становится понятно, что ее духовное давление сдерживается изо всех сил! И стоит незнакомке снять барьер, любой офицер будет раздавлен, превращен в неодушевленное растение, валяющееся на земле, пуская слюни. Правая рука еще сильнее сжала древко копья, а левая потянулась к вещмешку и медленно извлекла оттуда маленькую камеру и нажала на кнопку включения. Дорогого же ей стоила эта вещица - чуть ли не шпионское оборудование, не плохое качество снимков, как для цифровика, наряду с кучей недостатков (небольшой объем памяти, вспышка отсутствует, съемки ночью невозможны), есть в ней, пожалуй, одно главное и неоспоримое достоинство и это совсем не компактность, а отсутствие экрана для просмотра снимков. Чтобы увидеть их, необходимо смотреть в объектив, что полостью исключает опасность быть раскрытой, если нужно посмотреть фото ночью или в засаде. Быстро, чтобы не пропустить возможный сигнал от лейтенанта, она поставила максимальный оптический зум и запечатлела парочку моментов.
- Хейджин-фукутайчо приставила к горлу Кидошуу Соши меч... Эм... Это я пожалуй потом удалю, а вот это интересно... - непонятные не разбирающейся в заклинаниях Иши знаки на груди странно одетого мужчины и листок бумаги в руках нанесшей их. Камера не смогла уловить такие тонкости, да и самой девушке было сложновато разглядеть, что на ней с такого расстояния. Единственное а фотографиях было хорошо видно, что женщина скомкала этот листок, однако сейчас было важнее наблюдать за женщинами. Окончив фотосессию, блондинка еще раз пролистала снимки и остановилась на тех, что умудрилась сделать незаметно от командира. Хорошо видные отпечатки стоп, жаль что ничтожные пиксели не смогли передать отпечатки волокон, однако нанасеки была уже более чем уверена чьи они. Такая надменная уверенность, но без доказательств она будет стоить ей жизни.
Фукутайчо все медлит, хотя чем она может ей сейчас помочь? Такое слабое существо как она будет лишь мешаться, лучше напрячь слух и не забывать основной приказ - если дела будут плохи, седьмая обязана добраться до Сейрейтея и донести полученную информацию до командования любой ценой!
- Предвзято... Еще с академии? Значит лейтенант и правда знает ее... Ксо! Ну почему же меня так трясет?!

Отредактировано Ishi Anzu (2011-03-10 10:08:26)

Говорят, что ненависть обжигает. Маё медленно оборачивается, словно во сне и улыбается. Ее улыбка почти такая же острая как лезвие катаны возле горла. Ее ненависть холодна, как выпавший снег, и ядовита как змея. Кислотный яд каплет, сочится из сердца, разъедает внутренности, превращая их в бурую кашу, а она улыбается и кусает губы, кусает губы и улыбается, выжидая момент, когда жертва повернется к ней боком, чтобы впиться острыми зубами в беззащитное горло. Маё слишком давно пестовала в своем сердце ненависть, чтобы позволить этой выскочке все испортить. И ради кого? Ради прогнившей системы Готея? Ради этих отбросов вайзардов, которые оказались настолько слабыми, что не нашли в себе сил даже умереть достойно. Ради Урахары? Этого... этого... Она бы сплюнула, но когда в твою шею упирается острие не стоит делать лишних движений. Маё ласково улыбнулась и подняла руку в знак того, что сдается такой грозной и серьезной лейтенантше.

- Вы так суровы, - тихий смех срывается с губ и подобен звону колокольчиков. - Неужели вы злитесь? На что? Я никоем образом не собираюсь мешать вам выполнять ваши обязанности и приказы, тем более что мы друг с другом так хорошо знакомы, - напевный голос патокой растекается окрест. Когда говоришь при свидетелях - веди себя как можно более вежливо.  От внимание Суу не укрылась притаившаяся неподалеку безмолвная сучка - наверняка притащилась следом за обожаемым лейтенантов. И наверняка готова перегрызть ей глотку по малейшему движению пальца стриженной грязнокровки. Ненависть снова ворохнулась в сердце, шелестя чешуйчатыми кольцами своего длинного и черного тела. - Но ваша злость - вот что меня удивляет, - вернула она ядовито брошенную фразу. 

Капитан печально сложила тонкие бровки домиком и покачала головой - ввязываться в драку сейчас? Верх глупости, тем более что у них нет ни единого доказательства, кроме того, что она находится сейчас в запретной зоне. Но она тут давно, она не получала бабочку с предупреждением, она ничего не знает кроме того, что в 13-ом районе творятся странные дела, и что по разносящимся слухам  - это слишком похоже на искусное и опасное Кидо, чтобы позволять туда идти кому-то, не прошедшему подготовку. А с собой она не брала никого, потому что не хотела рисковать своими подчиненными, которые не так легко заменимы как простые шинигами, которых не так много.
Она говорит об этом Хэйджин.

- Вы знаете сколько времени и сил уходит на то, чтобы подготовить одного мастера Кидо?

Синие глаза холоднее неба над их головам и режут так же как обнаженная катана. Она не сопротивляется и не показывает агрессии, и сама протягивает ей сжатую в кулаке фуду, намеренно игнорируя еще одну ищейку рядом с собой. Бумажка бесполезна, хоть и все письмена на ней понятны. Ее заклинание никто не сможет воспроизвести, даже зная формулу. Никто из ее отряда, что уж говорить о тех, кто смыслит в магии Демонов столько же, сколько червяк о полете. Она старается не думать о том, что червяк может стать бабочкой и взлететь.

- Вы говорите мне прописные истины, словно я не выросла на них, впитав их с материнским молоком, в то время как вы еще побирались по окраинам Руконгая, - высокомерие она может себе позволить. Особенно при общении с подобным контингентом.
- Вы передергиваете мои слова, так как вам угодно, - она морщится, словно от зубной боли, - Я не говорила того, что вы мне приписали. Я сказала - "Пока вы не покажите мне указ соо-тайчо, я не обязана подчиняться вам." Вас, как я вижу, очень беспокоит отсутствие на мне хаори? Даже больше того, что я сейчас делала с этим вайзардом, который, кстати говоря, весьма скоро очнется, - она наклоняет голову набок и улыбается. Она мечтает разорвать стоящую перед ней грязную шлюху на кучу мелких кусочков. - Скажите мне, а вы разве бросаетесь на врага открыто? Или идете на заведомо опасное задание при полном параде? Насколько я помню, "скрываться в тени" - это едва ли не девиз вашего отряда.   
Сухие губы кривятся в жесткой, язвительной улыбке. Она не будет мешать второй девке выполнить приказ. Все равно ее бабочки не прилетят... Никуда.

Как забавно слышать отражение своих собственных мыслей от того, кого считаешь своем злейшим врагом. Ты точно такой же - твои мысли, поступки, мотивы. Словно два доппельгангера - одинаковые движения, но разные стены баррикад. Может быть поэтому говорят, что встретить доппельгангера, к смерти?
Спокойный синий взгляд смотрит как-то сквозь коротко стриженную девушку, сквозь ее офицера, словно пытается усмотреть среди деревьев, занимающегося рассвета ответы на тайны бытия - рядом с ней не враги. По отдельности, каждому из них она не желала зла, и не хотела никого убивать. Просто карты легли именно так, просто они оказались не в то время, не в том месте, просто... После стольки лет холодной войны, уверток, взаимных подначек и интриг, у нее нет никого ближе этой женщины. Они знают друг друга лучше кто-либо - так не знают друг друга даже самые лучшие друзья.
- Ничего, Хэйджин-фукутайчо, - черноволосая головка наклоняется на бок, - Я все понимаю.

Она спокойно отдает девушке фуду, и демонстративно делает вид что ее совсем не интересуют и не касаются слова, которые Хэй говорит своей подчиненной. Она доброжелательно улыбается и даже останавливает темнокожую девчонку, прежде чем та заберет вайзарда - для того, чтобы наложить еще одно Кидо, на этот раз посильнее. Когда она четко проговаривает формулу Бакудо №63 она все еще смотрит на свою извечную соперницу и думает, почему все так сложилось. Ведь они так похожи: две гордячки, вознамерившиеся доказать остальным, что смогут стать сильными. Хэй доказывала это самой себе и окружающим, Маю семье. Каждый успех противника воспринимался как личное оскорбление, каждая собственная неудача, как конец света. Это было так давно.. Маю прикрывает глаза и с улыбкой, из-под прикрытых ресниц, смотрит в спину уходящей девчонки.
- У вас отличные офицеры, Хэйджин-фукутайчо, - женщина чуть вздыхает и немного отклоняет голову в сторону, уводя шею от опасной близости к голодному лезвию катаны. Неторопливо и аккуратно - кто знает, что возникнет в этой бедовой голове и в чем еще она увидит угрозу? Суу бы с удовольствием позлорадствовала на тему того, что у кого-то из них настолько нервная работа, что враги чудятся уже в каждом пеньке, но вместо этого она спокойно выслушивает тихие слова.

- Я не понимаю Совет, - в тон отвечает она и смотрит в глаза напротив, - Я не понимаю Главнокомандующего. То, что я сейчас скажу, может быть воспринято как крамола, но я и правда не понимаю, зачем было возвращать обратно этих отступников. Один раз они уже показали себя во всей красе. Кто-то считает их жертвами, оклеветанными и поруганными, - узкие губы презрительно кривятся, - Но в таком случае звать их обратно еще большая глупость. Все эти невинные и обесчещенные, потом только и ждут случая, чтобы укусить побольнее. Запускать их в Сообщество душ все равно, что ложить ядовитую змею себе в постель, - ее передергивает, и она даже не пытается скрыть своих чувств. Излишняя откровенность. Да, это тоже. Но перед ней сейчас стоит тот, кому нет смысла врать.

После слов Хэйджин сразу становится понятно, кем был этот черноволосый красавчик, который оказался слишком любопытным. Его она убивать тоже не хотела, но он полез в самое пекло, слишком много спрашивал, а потом... Потом оказался слишком догадливым. Кто бы мог подумать, что не у всех куколок с карамельной внешностью куриные мозги...
Суу смотрела в сторону и слушала. Вообще, она была не любителем долгих бесед, а еще тепеть не могла пустых разговоров. И не понимала этой манеры - вывалить на голову первого встречного все проблемы и переживания, которые копились у тебя на душе. Причем первый встречный обязательно не должен быть коллегой, близкими или родным. Это должен быть кто-то знакомый, но не настолько чтобы потом после каждого столкновения нос к носу у вас возникали неловкие паузы и воспоминаниях. И вот сейчас Хэйджин говорит это ей, а Маю чувствует себя почти обиженной. Какое ей дело до офицера, которого она же и убила, до трусливой сучки, которую она даже не помнила, до всех вайзардов вместе взятых? До принципов Готея даже. Эти разговоры, эта философия и система давно стояли поперек горла. Хотя бы потому, что она не понимала, почему вайзардов "простили", а Тессай по-прежнему должен оставаться в изгнании. Почему Шихоуин спокойно разгуливает по Сейрентею, и почему никто до сих пор не оторвал голову Урахаре.
- Ты права, - теперь она смотрит в пол, - Мне не знакомы понятия дружбы и товарищества, но я отлично знаю что такое месть. Думаю, ты имеешь полное право отомстить за своего офицера.
"Его убийца перед тобой", - хочет сказать она. Чтобы вызвать новый поток злости и ненависти, чтобы разъяренные глаза смотрели на нее. Только на нее - как же ее всегда это раздражало, еще со времен Академии - все эти друзья, знакомые, товарищи.. Пиявки севшие на шею и только и умеющие, что тянуть соки. Она и правда не знала понятия "друг". Потому что ее "друзья" всегда вспоминали о ней только тогда, когда им было что-то нужно, потому что ее единственный друг - это ее заклятый враг.
- Неожиданно слышать от вас просьбу, - синие глаза удивленно раскрываются, а Маю внимательно смотрит на женщину напортив, - Хорошо, я отвечу, раз вы спрашиваете. Такое вполне возможно. Как вы знаете, проход через Дангай крайне нестабилен - любое совершенное в нем действие способно сместить как точку выхода, так и временную ось. Помимо этого существуют запретные техники, которые управляют временем и пространством. Например одними из таких пользовался Тессай, - уголок губ все же нервно дрогнул, но Суу сдержала эмоции, - пользовался для переноса вайзардов в лаборатории Двенадцатого отряда. А касательно памяти, так это совсем просто - существует масса заклинаний, которые специализируются на извлечении и записи информации. Например, я знаю, что Бюро Разработок занималось чем-то подобным для сохранения отпечатка разума. Можно сказать, резервная копия личности. Так же, подобное используется для создания Искусственных Душ для заполнения гикаев.. хм... - уже не обращая внимания на лезвие катаны она подняла руку и задумчиво потерла подбородок, - Я не знаю, правда это или нет, но говорят что Лейтенант 12-ого отряда полностью искусственная. А еще, подобные Кидо должны применяться у вас, - Маю спокойно и холодно посмотрела прямо в глаза, не мигая и не отводя взгляда, - При допросах. Проникнуть в чужой разум и узнать все что нужно. Разве, вы не используете такое?

Слишком много слов, но Маё не против. Она с  удовольствием послушает, до чего додумалась эта ненавидящая ее женщина. Послушает и запомнит. Лейтенант просто болт в системе, а система думает одинаково. О чем думает болт? Не важно, ведь в итоге, он все равно говорит голосом системы.
Хэйджин в своем роде слишком предсказуема и прямолинейна - она просто эталон, по которому можно мерить всех остальных. Как же ее раздражала эта обычность и посредственность в те времена, когда им приходилось делить между собой одну аудиторию. Просто глас массового сознания, зацикленный на защите товарищеского духа. Удивительно, что она попала в онмицукидо. Там служат не шинигами, а убийцы, не друзья, а солдаты. Если есть приказ, ты должен его выполнять. Нет чувств, нет эмоций. Бей в спину, убивай без раздумий - тогда ты не увидишь лицо своей жертвы, тогда ты не станешь ее жалеть.

- Ваша буйная фантазия делает вам честь, - она усмехается жестко и холодно, внешне такая же спокойная как обычно. Та же язвительная улыбка и вежливое снисхождение. В данном случае, помноженное на презрение. Был ли в Сообществе хоть один шинигами, которого она настолько же презирала? Нет. Ее главный враг далеко, трусливо прячется в мире смертных, словно надеясь, что несколько прожитых человеческих жизней смогут искупить содеянное. Пойти против законов, нарушить устои и правила собственного отряда и предать семью. О чем он думал, когда связывался с Урахарой Киске? Явно не о чести капитанского хаори. О, ей понадобилось много времени для того, чтобы отмыть с нее грязь. - Вы так уверены в своей правоте, что вас даже жаль, - на бледном личике Суу и правда появляется сочувствие. - И что же вы намерены сказать следствию и Суду? Косвенные факты, которые можно притянуть за уши к любому шинигами? Свои бездоказательные домыслы, основанные на личной неприязни? У меня найдется масса свидетелей вашей предвзятости.

Злобная сука зрит в корень, но у нее нет ни единого доказательства. Поэтому она может сколько угодно злиться, язвить - ее ярость бессильна, а вот за малейший проступок ей не сдобровать. Главнокомандующий объявил военное положение, а значит, за нападение на капитана ее ждет казнь. И придется очень постараться, доказывая вину Маё и свою правоту. Вот только доказать у нее ничего не получиться. Кидо ее не оставляет следов, на вайзарде отпечаток ее духовной силы, ведь она применила на нем Бакудо. Подобные отпечатки повсюду, вместе со следами. Она не скрывалась, обходя окрестности, предусмотрев возможность натолкнуться на отряд следователей. Она - капитан, заподозривший неладное и в силу своей специфики решивший проверить ситуацию самостоятельно. Корпус Кидо неподотчетен Готею - она могла не сообщать о своем решении.
Когда лезвие прокалывает кожу, когда рука Хэй тянется к Майнтри, капитан не верит. Не верит тому безрассудству, которое сейчас творит эта сумасшедшая. Неужели она и правда настолько уверилась в своей правоте, что теперь забыла здравый смысл? Глаза Ма превратились в две злые узкие щелки. Все зашло слишком далеко. Пришла пора напомнить о том, что она не просто так носит капитанское хаори и является мастером Кидо.
Ей не нужно принимать позы, не нужно произносить коронацию заклятья, ей даже не нужно применять Пути высокого порядка. Маё поворачивает кисть открытой ладонью к лейтенанту второго отряда и говорит всего одно слово.

- Шьо, - самое простое заклинание. Позорный шлепок, которым балуются дети в Академии. Но она вложила в это Хадо очень много силы. Ей нет нужды нападать, она не собирается ранить или причинять боль. Просто отшвырнуть от себя, как простого котенка. А потом она отпускает контроль над рейацу, спуская все свою духовную силу.
- Вы забылись, лейтенант. - она выплевывает звание, словно оскорбление, придерживая ножны зампакто. Ей не нужен меч для того, чтобы размазать зарвавшуюся гусеницу, которая решила, что вместо капусты способна съесть самого крестьянина. У ее рейацу ясно-синий цвет, он отражается у полных презрительной ненависти глазах - Суу не скрывает своих чувств. В данной ситуации их можно интерпретировать как личное отношение, не как злость на то, что какая-то дура решила, будто способна разрушить весь ее план своей манерой совать везде свой длинный нос.

- Я могу вас убить прямо сейчас, - говорит она с очаровательной улыбкой. Прикладывает руку к шее - порез тонкий и неглубокий. Повреждены верхние слои эпидермиса. Скорее просто царапина. Не причинит неудобства, но неприятно в том плане, что эта сучка, как кровосос способна вытягивать кровь из жертв. Достаточно подлая способность. Как раз для такой мрази.
- Но не сделаю этого, - она поднимает руку, складывая ее в печать, готовая в любую секунду применить любой Связывающий Путь. Пусть только дернется... Пусть дернется и она ее свяжет так, что та не сможет даже дышать. - Вы пойдете под трибунал за нападение на капитана во время военного положения.

Может создаться впечатление, что Хэджин совершенно потеряла рассудок. Она придумала себе историю и теперь подтягивала под неё за уши факты. Сознание будто помутилось и вина Майо из предположения стала навязчивой идеей. Хэй было необходимо куда-то направить грызущую изнутри ненависть, пока разум ещё способен её выдерживать, и капитан Кидо-взвода оказался удачной кандидатурой. Она была лживой, неприятной, жестокой женщиной, которой совершенно не было дела до членов Готей. Её психологический портрет подходил под портрет человека, который мог бы убить товарищей ради того, чтобы подставить врагов, убийца Тенсо должен был быть, как минимум, уровня лейтенанта, маленький след ноги возле его тела соответствовал её размеру, а убийство совершили с использованием кидо - теперь, получив сообщение Уноханы, Хэй знала об этом точно. Но этого по-прежнему было недостаточно, чтобы говорить совершенно уверено, а лейтенант не сомневалась. Мысленно, ослепленная желанием поскорее найти убийцу и расправиться с ним до прихода законников, она уже осудила Майо, приговорила к смерти и собиралась исполнить этот приговор даже ценой своей жизни.

Удар Кидо отбросил Хэй на несколько метров. Оглушенная, она смотрела на Суу, читая по губам слова, и ликовала - теперь у неё был повод. Неважно, что это именно Ко спровоцировала капитана Кидо-взвода на агрессию, теперь, когда испускаемое ею рейяцу выбивало из лёгких воздух, Майо - врага, к которому Хэйджин испытывала затмевающую всё ненависть, - можно атаковать. Лейтенант потом найдет, что сказать в своё оправдание или, в крайнем случае, все равно не будет жалеть. Неважно, осудят её, убьют или казнят, лишь бы сейчас хватило сил уничтожить эту гниду.

Отброшенная Хэйджин всё также сидела на корточках, упираясь одним коленом в землю, её дыхание - неровное, с обрывом - единственное, что нарушало тишину этого места; её красное рейреку, клубами дыма источающееся из тела, не намного уступала духовной силе лжекапитана без банкая. Ей было тяжело дышать, двигаться, думать, но она собиралась справиться с этим любой ценой. Благо Шуккетсу всё-таки успел испить крови этой ядовитой суки и, пока Хэй не отзовет шикай, их борьба всего лишь игра со временем.

Обхватив ладонью левой руки лезвие, она провела вдоль его острой кромки, глубоко разрезая кожу, мышечные волокна, задевая кости. Темная жидкость с раны побежала по занпакто, пачкая руки и одежду. Отскочив дальше в сторону от сорвавшегося в неё кидо*, Хэйджин тяжело поднялась на ноги. Вокруг поляны замелькали темные тени членов кейратай**, но лейтенант не обратила на них внимание. Двумя пальцами девушка сделала несколько красных полос на лице с правой и с левой стороны от переносицы и слизнула кровь с ладони, испачкав рот. Это не было каким-то осознанным ритуалом и не требовало времени, она действовала инстинктивно, отбросив логику в ту самую секунду, когда Суу спустила рейяцу.

Теперь Хэй не остановиться до тех пор, пока Майо не перестанет дышать.

Бросив взгляд алеющих от духовной силы глаз на ненавистную ей стерву, Ко сорвалась в стремительном шинпо ей за спину - большинство техник кидо имели направление, которое нужно ещё задать. Если Суу не будет видеть, ей нечего будет атаковать.
Оказавшись на расстоянии шага за спиной капитана кидо-взвода, она нанесла удар с ноги***, целясь в правую руку: так, чтобы при попадании сломать кости, ту, из которой ранее сорвалась едва не связавшая её сила.

В качестве зы: все действия, описанные в посте, занимают немного времени. Её отбросили, она режет себе руку, отскакивает от кидо, проводит рукой по лицу, уходит в шинпо (возможно, от атаки, если с фееричностью) и бьёт в руку.
* Ни разу не пропись действий. В твоем посте есть указание «двинется – пущу кидо». В аське ты не отвечала, так что я позволила себе небольшую вольность, чтобы добавить динамики. Не понравится – не беда, поправлю.
** кейратай – Дозорный блок. Пятнадцать членов кейратай Иши встретила в относительном не далеке от нас и послала мне на подмогу. Они не будут путаться под ногами и нападут только в случае, если представится хорошая возможность для удара. НПС-массовка.
*** Нанесла в значении «собирается нанести».

Отредактировано Heijin Ko (2011-09-24 11:53:10)

Тринадцатый район – знаменательный номер. В Обществе душ суеверные личности встречались редко, но встречались, куда же без них. Впрочем, создатели Готея 13 суеверными не были. Да и тринадцатого отряда мало кто боялся. Не то, что одиннадцатого. Ренджи любил число тринадцать и не боялся одиннадцатого отряда, тоже относилось и к другим суевериям.  А вот в Руконгае после окончания военных действий количество суеверных  душ явно прибавится, что бы ни ждало участников и зрителей в финале.
Абараи двигался по расчищенной руконгайской дороге следом за Зараки, соблюдая дистанцию примерно в метр. Капитан одиннадцатого отряда напоминал азартного охотничьего пса, что взял след лисы и теперь не успокоится пока не вонзит зубы ей в горло и не почувствует вкус разгоряченной погоней крови жертвы. Лейтенант не раз видел своего бывшего капитана в таком состоянии и прекрасно знал, что в такие моменты лучше отойти, дабы не попасть под раздачу. К тому же он беспокоился за Рукию, помня про её недавнюю травму.
Смелый мальчонка! Это ж надо назвать капитана Зараки облезлой вороной! – ухмыльнулся Ренджи. – В мелком пацаненыше есть зачатки рейацу. Если в будущем он закончит академию шинигами, то непременно попадет в одиннадцатый отряд. Черт, ведь я когда-то был таким же!
- Кто ж захочет пропустить такое увлекательное действо! – Абараи прибавил шаг и перевел взгляд на Рукию – успевает ли? - А вот и тринадцатый район. Открытая местность, негде устроить засаду и, тем не менее, именно здесь… – лейтенант скрыл рейацу еще на подходе к месту событий. Быть незаметным рядом с Кенпачи сложно, но это не значит, что надо сливать противнику всю информацию сразу.
В воздухе не было слышно запаха крови, но на месте убийства всегда витает дух смерти. Ренджи уже знал, что за картина ожидает его вскоре.
- Черт подери! – В театре военных действий вспыхнул прожектор, освещая груду мертвых тел в глубине сценического портала. 
Лейтенант использовал кидо только в  самом крайнем случае и каждый раз результаты были поразительны и абсолютно не соответствовали первоначальным запросам. Он предпочел бы разобраться с противником посредством занпакто, но сделать это возможно только,  если внимание противника будет отвлечено кем-то другим.

----»» улицы Руконгая

Приближаясь к тому месту, где, судя по слухам, – Рукия не обладала проверенной информацией – была убита целая группа шинигами, состоявших в делегации, Кучики все больше настораживалась. Пусть с момента происшествия и прошло немало времени, убийца мог вернуться на место преступления. Это опасно, но, возможно, какая-нибудь случайно оставленная улика могла быть опаснее, чем внезапно нагрянувший дозор из трех бойцов.
Но не все разделяли такую настороженность синеглазой шинигами, семенившей за своим другом детства. Зараки-тайчо, в привычной своей манере не боявшийся ничего, полностью игнорировал возможность внезапного нападения и, казалось, жаждал привлечь к себе внимание таинственного и могущественного противника. Но пока нападали на шинигами только жители Руконгая и то, лишь только бранными словами. Отчего-то губы младшей Кучики тронула легкая полуулыбка, когда она в очередном шинпо приблизилась к Ренджи. Они были такими же много-много лет назад и с таким же недоверием смотрели на встречавшихся у них на пути богов смерти.
Местность менялась и становилась менее похожей на облагороженные территории первых районов Руконгая, где даже редкие леса казались ухоженными и не такими опасными, как здесь. После того, как капитан Зараки решительно осмотрел ветхий домик, их группа уже некоторое время не встречала никаких строений. Они двигались по затененной деревьями местности, где каждый шорох и крик птицы казался воем жертвы или воинственным кличем врага, пока, наконец, лесной массив не расступился, словно распахивая створки ворот и не явил виду шинигами поросшую низким кустарником равнину, освеженную ярким полуденным солнцем. Где-то вдалеке к шуму леса – шелесту листьев и щебету птиц – примешивалось журчание ручья, расположившегося на дальней стороне поляны. Но не он привлекал к себе внимание прибывших шинигами.
Подобно Ренджи, Рукия уже давно скрыла свою реацу, но, остановившись на поляне, едва не потеряла контроль над собой, пораженная увиденной картиной.
«Что здесь произошло?» - на лбу выступил холодный пот, и Кучики перевела взгляд на лейтенанта.
Открытая равнинная местность была усыпана телами делегатов – шинигами различных рангов и отрядов – отправленных сюда для ведения переговоров с таинственными вайзардами. Это место, открытое и хорошо просматриваемое, было выбрано не случайно – видимо, командование Готей хотело показать свои добрые намерения или отсутствие страха, соглашаясь на переговоры. Но кто… или что нарушило хрупкий мир?
- Нужно осмотреть тела, - шепнула Рукия лейтенанту, придерживая у пояса занпакто.
В присутствии Кенпачи она робела, но вряд ли можно было ожидать, что капитану одиннадцатого отряда интересно расследование, когда на месте преступления уже нет врагов – ни сильных, ни слабых, и скорее всего он был отправлен сюда как боевая поддержка на случай внезапной атаки. Поэтому Рукия должна была помочь другу в расследовании.
Перемещаясь от одного тела к другому, младшая Кучики наклонялась к ним и осматривала. Все десять шинигами умерли одинаковой, загадочной смертью, настораживавшей и пугавшей больше, чем если бы Рукия увидела обезображенные и растерзанные трупы.
Отерев со лба пот, она присела рядом я одним из тел, взглядывать в лицо неизвестного ей, но призрачно знакомого бойца – возможно, она когда-то видела его на улицах Сейретея. Было очень страшно узнать в убитом, кого-то из знакомых или членов ее собственного отряда.
- На телах нет внешних повреждений, - не поднимаясь с земли, она взглянула на капитана и лейтенанта, которые с такого положения казались горами, возвышавшимися над ней. – Без ран может убить яд, но обычно от быстродействующих ядов жертва умирает в муках, а их лица спокойны, - поднявшись и отряхнув хакама, девушка шагнула к другу и продолжила. – И они очень странно расположены. Как будто не было никакого нападения, и они умерли все вмести. В один момент.
«Но что могло убить сразу десять шинигами, не успевших даже вытащить занпакто из ножен?»