Накатсура в очередной раз с трудом вынырнул из того бреда, в который погружался последние дни? Недели? Месяца? По правде сказать, он давно сбился со счета. То, что изначально казалось спасением, на таковое на проверку совсем не походило. Не, разумеется, в Генсее было несравнимо лучше, чем в аду, но вот только Шаки-то рассчитывал раз и навсегда оттуда вырваться и на этом разрешиться со своими проблемами, а вот нифига подобного! Вырваться как раз удалось, но проблемы нарастали снежным комом. Шадэ не мог поверить, что из-за одной его скромной персоны могло образоваться столько шуму, но изначально других причин для нежданной активности адских тварей не видел, пока кое-что не прослышал. И это «кое-что» его заметно напрягло, хотя с первого раза оценить диаметр того отверстия, куда он благополучно влез, не удалось.
Панамчатый оказался неплохим парнем, но Наки сильно сомневался, что он делал что-то из гуманных соображений. Не походил Урахара на последователя свидетелей Иеговых. И, как только в магазине количество всякого рода посетителей начало зашкаливать, Накатсура смекнул, что пора бы уже сваливать. Даром, что в аду хуже, но позволить изучать себя как белую, лабораторную крыску бывший пустой не мог, да  к шинигами у него был буквально врожденный негатив.

Свалить-то он свалил, даже гикайчик прихватив и теперь ладно выглядев в хорошем тельце. Казалось бы, что ещё для счастья надо? Обжиться минимум шмоток, чтобы людей не пугать, крышей над головой и начать отчаянно кадрить девах, восполняя потраченные силы, а там.... Так глубоко Шаки, конечно, не загадывал, но от наивных мечтаний закатать Айзена в ту самую *опу, из которой вылез, не прекращал на мгновение. Но для этого ой как много нужно было ещё сделать! И желательно без всякого рода живности по близости.  Накатсура уже смекнул, что выбрался он из ада только благодаря той фигне, которую сейчас ищут как адские твари, так и шинигами (как ещё его пустое братство не присоединилось к этому действу). Вот только знание это ему ничего определенного не давало, а рыщущие по городу ищейки не способствовали ни проверки новых талантов, ни восстановлению рейяцу. А как раз с ней что-то было не то. По началу на ослабление он не обратил особого внимание, благо только выбравшись из ада чувствовал себя так, что казалось хуже уже быть не может. Но вот может! Изменения происходили ни сразу, но всегда после открытия врат. А последний раз ему пришлось сражаться с одной из тварей, вырвавшихся из-за шинигамского барьера. "Ничего нормально сделать не могут!" Неожиданные, но сильные таланты  окончательно подорвали его состояние, уровень рейреку упал, а высасывать её из людей при такой активности шинигами не представлялось реально возможным. Ещё какое-то время он кое-как держался на плаву, а потом... потом он очутился в этом белом, пахнущем лекарственными препаратами здании.

"Кхе...сегодня получше", - отметил Шадэ, облизнув потрескавшиеся губы. Насколько это лучше было реальным, он не брался решать, но, по крайней мере, он был в сознании и смог разлепить глаза. "Хорошо", - Накатсура провел рукой по лицу. Рука двигалась, а на лице была холодная испарина. Шадэ не помнил своих снов, но судя по ошалевшим глазам медсестер, во сне он не травил анекдоты. К нему уже несколько раз приходили из местной полиции, но пока с личностью никак не определились. "Было бы странно, если бы было не так".
- Есть что попить? - спросил мужчина у находящейся рядом сестры. Девушка вздрогнула. В этой больнице он пробыл не так долго, но уже успел заинтриговать большую часть местного населения, став фактически местной звездой. Если бы Шадэ чаще прибывал в создании, этот факт мог бы даже позабавить, но так никакого толку от него он не видел. - Спасибо, - слова прозвучали глухо, Накатсура сухо сглотнул и стукнулся зубами о края стакана. От девушки в больничном халате пахло духовной силой. Немного, но так сладко. Накасура в пару глоткой осушил стакан и взял девушку в больничном халате за руку. В несколько мгновений он вытянул из неё всё рейреку. Получилось не слишком аккуратно, но никаких дополнительных манипуляций производить не пришлось, она итак была вся во внимании. Тело медсестры осело на пол.
"Вот теперь точно лучше. И почему ты не пришла раньше?" - Шадэ поднялся с койки и присел на корточки перед девушкой. Голова Накатсуры заметно кружилась, он всё ещё чувствовал слабость, но теперь мог, по крайней мере, стоять на ногах. Она же дышала и, судя по всему, сильно не ударилась, впрочем, даже в противном случае его это сильно не озаботило. Тихо подобравшись к двери, мужчина дернул ручку, было не заперто. Оглядевшись по сторонам, он быстро и целенаправленно пошел по коридору. Какое-то время удалось  идти беспрепятственно, благо было поздно и персонал в большинстве своем отсутствовал, но как только послышались шаги, Шадэ метнулся в первую попавшуюся дверь. За ней оказалась прачечная.

--------->> Улицы

Квинси так ничего больше и не сказал. Ни слова - ни на тему спора, ни по поводу пути до больницы. Очевидно, что философский разговор был окончательно завершён последним тезисом. Тоуширо одновременно понравился и не понравился такой конец. Спор зашёл в тупик, впереди ждали дела, а ответить врачу на признание отсутствия сердца было нечего, тем более раздражение подпирало благие намерения, не давая говорить спокойно, но всё же такое заявление оставляло неприятный осадок. Человек не должен неиметь сердца. Это странно и неправильно, поскольку именно сердце и даёт жизнь душе после смерти в Мире Живых. Но исправить это было невозможно, а говорить совершенно бессмысленно. Особенно учитывая, что терпения на такие разговоры могло бы хватить капитану Укитаке, но никак не вспыльчивому Тоуширо.
Хитсугайя молча шёл за Исидой и, чтобы не терять времени, продумывал план дальнейших действий. В любом случае, капитан обязан был сообщить о полученной от Рюукена информации Сой Фон и Куротсучи Маюри. Однако вопрос был в том, имеет ли смысл делать это сейчас, или после того, как шинигами получит возможность убедиться в том, что подобранный больницей бездомный и есть одно из искомых существ. Учитывая сведения о том, что человек две недели практически не приходил в себя, Хитсугайя пришёл к выводу, что разумнее будет посылать бабочку уже из больницы, чтобы не рисковать ложной тревогой.

За год жизни в Генсее маленький городок стал знаком шинигами вдоль и поперёк. Он так и не стал родным, но некоторые места уже стали настолько знакомыми, что перестали казаться театральными декорациями к затянувшемуся поиску решения проблемы Врат. Но городская больница одним из таких мест не была. Лично Тоуширо, хоть и знал её местонахождение, ни разу не бывал внутри, поскольку до сих пор никакие дела его сюда не приводили. Правда, сейчас этотвопрос Хитсугайю не волновал - он думал о делах, а повышенного интереса к достопримечательностям вынужденного места обитания никогда не питал. Капитан равнодушным взглядом смотрел по сторонам, автоматически следуя за Исидой вплоть до центрального входа и дальше - мимо регистратуры, пропустившей его без вопросов, по коридору, пока проводник не остановился у одной из палат.
Тоуширо проводил взглядом дверь палаты, мимо которой они только что прошли, и нахмурился. Он невольно сравнивал эту больницу с госпиталем Сейретея, и между ними было очень мало общего. Шинигами практически не болели - в абсолютном большинстве случаев Боги Смерти оказывались там из-за ранений, полученных при исполнении служебных обязанностей. Это была их работа, и воин, раненый в бою, не теряет боевого духа. А потому атмосфера в госпитале зачастую колебалась между умиротворением, положенным в таких местах и воспитанным великим спокойствием капитана Уноханы, и возбуждённостью только что вышедших из боя шинигами. Здесь же, в больнице Мира Живых, люди болели, и в воздухе, казалось, запах медикаментов вытравливал запах болезни, но оба они не были приятны.

Когда Рюкен заговорил, остановившись, Хитсугайя посмотрел ему в лицо, откладывая собственные размылшения.
- Хорошо. Твой пациент должен остаться в порядке. Даже если это тот, кого мы ищем, я не планирую агрессивных мер. - голос прозвучал полностью серьёзно. Развернувшись, капитан уверенно, но сдержанно толкнул дверь палаты. По инерции сделав пару шагов вперёд, он хотел было закрыть за собой дверь, но так и не закончил жеста. То, что он увидел в комнате, вполне очевидно свидетельствовало о ситуации - пустая кровать и девушка на полу. Бродяга, две недели практически не приходивший в сознание, исчез, оставив за собой тело медсестры.
- Исида, - Тоуширо на мгновение резко обернулся к квинси, который вдруг перестал ощущаться полностью чужим, жестом предлагая войти. Вспоминая недавний спор о долге, Хитсугайя непроизвольно оставил лежащую девушку врачу. Сам же он прошёл вглубь палаты, внимательно осматриваясь. Бродягу теоретически, могли и похитить, но ничто в помещении не заставляло склоняться к этому варианту. - Очевидно, он всё же опасен. - тихо проговор Тоуширо. Теперь осталось послать бабочки капитанам и искать его, пока этот "бродяга" не ушёл далеко.

Исида Рюкен

В ответ Исида сухо кивнул и поправил сползшие по переносице очки. Ему совершенно не стоило говорить о том, что он не доверяет слову шинигами. Боги смерти никогда не отличались терпимостью, и скорее всего, если бродяга окажется именно тем, кто им был нужен, они, так или иначе, избавят его от существования. И вряд ли это избавление придет к нему сразу, в конце концов, существо незаурядное, раз из-за него не закрываются адские врата. По-своему, Рюкен почти сочувствовал своему пациенту, но только до тех пор, пока этот вопрос не входил в сферу его интересов. Если бродяга тот, кто им был нужен, он скорее относился к духовному, чем реальному миру, а это делало вопрос его существования совершенно неинтересным для доктора. Возможно, подобный способ рассуждать был всего лишь полумерой, но реальным мир только вздохнет с облегчением, если пропадут эти врата.
Но что-то всё-таки было не так. В этом Исида был практически уверен, поэтому, когда Хитсугайя его окликнул, не был удивлен. Более того, он намеренно держался рядом с дверью, будто ожидая, что его могут позвать. Перешагнув порог, мужчина тут же внимательно оглядел место и прикрывая, но не закрывая за собой дверь. Пусть маленькая, но вероятность того что бродяга всё ещё находится в помещении была. В этом случае подвергать опасности кого-то из персонала не стоило.
Палаты в больнице были небольшими, и не отличались каким-то особым интерьером. Кровать, прикроватная тумбочка, простые белые шторы – это все, на что могли рассчитывать пациенты. В зависимости от состояния больного, в комнате мог ещё находиться столик с препаратами, но и он не служил хорошим укрытием. Короткие, не доходящие до пола шторы были полностью распахнутыми и единственным местом, где можно было спрятаться, оставалась кровать, но нагнувшись над девушкой, Исида убедился, что под ней никого нет. «Значит, всё-таки ушел».
Присев на колено рядом с медсестрой, он проверил ей пульс и реакцию зрачков. Оба показателя оказались в норме. Казалась, девушка просто находится в глубоком забытье – она глубоко и ровно дышала, но почти не реагировала на прикосновения. «Занятно».
- Она жива, никаких следов насилия – шишки, синяков, ссадин - на ней нет. Судя по всему, она упала в обморок, так что вопрос его опасности остается открытым, - холодным тоном проговорил доктор, только сейчас соизволив как-то отреагировать на слова шинигами. В конечном итоге, юноша упорно цеплялся за свою идею, не только не прислушиваясь к сторонним словам, но и подводя все факты под одному ему понятную последовательность. – Как я уже говорил, большую часть времени этот мужчина находился в бреду. - Исида взял медсестру на руки и положил на освободившуюся кровать бродяги. «Ещё не остыла. С тех пор, как он лежал на этой кровати, едва ли прошло пятнадцать минут».
– Мне легче поверить в то, что его унесли, чем в то, что он неожиданно встал, каким-то неясным способом вырубил медсестру и ушел, - его слова не были выражением упрямства или противоречия. Исида как врач заключил, что если состояние больного будет ухудшаться такими темпами, он скоро умрет. Никаких заметных улучшений днем или утром замечено не было, поэтому ожидать от него внезапного выздоровления было неожиданно, но Хитсугайя доводам разума был не подвластен и пытаться в чем-то его убедить Рюкен не стал. – Так или иначе, постель ещё тёплая. Если он и ушел, то не далеко. На твоем бы месте, я бы проверил. Прошу прощения.
Достав из кармана сотовый телефон, мужчина набрал номер регистратуры. Как бы то ни было, стоило позаботиться о сложившейся ситуации в меру своих скромных сил. Если бродяга где-нибудь в больнице, его найдут. Впрочем, если он реально то, что искал Хитсугайя, вряд ли скромные человеческие силы его остановят.
- Саори-сан, попросите охрану перекрыть все выходы и прочесать коридоры. Пропал один из пациентов. И вызовите кого-нибудь из младшего медперсонала в палату 213. Одной из медсестер стало плохо, позаботьтесь о ней, пожалуйста. Как только она придет в себя, оповестите меня, - закончив, Исида убрал телефон обратно в карман, и пошел к выходу из палаты. – Вряд ли это чем-нибудь поможет, но это всё, что в моих силах. Если у меня появится какая-то информация, я сообщу. Если тебе нужна будет его фотография, пройдешь в мой кабинет, - было ещё кое-что, что беспокоило квинси. Правда, он не был уверен в верности своих предположений. Эту медсестру Рюкен уже встречал, и раньше ему казалось, что она обладала каким-то количеством рейреку, а сейчас девушка с точки зрения духовного мира была совершенно непримечательной.