Это подвешенное состояние, в котором сейчас оказались шинигами (заточенные в гикаях в мире живых), порядком нервировало Сой Фон. Во-первых, капитан со своими подчиненными вынуждена была по-плохому стечению обстоятельств находиться на чужой территории, вверенной им под охрану. Во-вторых, приходилось сотрудничать с выродками из исследовательского института, которых Сой Фон всегда недолюбливала по большей части из-за Урахары, хотя ценила их кропотливый труд, как ни странно, приносящий пользу. В-третьих, сколько продлиться эта тюрьма из гикаев никому неизвестно. В-четвертых, врата, за которыми следил капитан Куростучи, были не стабильны и когда происходили разрывы в печати, приходилось бросать все, неважно, где и в каком состоянии и нестись сломя голову к ним и убивать тварей из преисподни, что немало забирало сил. Такие ситуации ни грамма пользы не приносили в расследовании. В-пятых, неожиданный приказ от выше стоящего начальства, из-за которого нужно было “поставить на тормоза” расследование по делу лейтенанта Матсумото Рангику и временно оставить в покое, насколько это было возможно в паре с паранойей капитана второго отряда, тоже никак не радовало Сой Фон. Поиск мечей на данном этапе не дал никаких результатов. Их носителями мог быть любой житель Каракуры. Прошел год, но резкого всплеска реяцу, который мог бы внести ясность в это дело, пока нигде не наблюдалось.
Капитан встала довольно рано, она не могла перестать думать о том, где и в ком могут находиться эти мечи. Чем раньше она их найдет, тем быстрее она сможет убраться из Каракуры. Естественно, Сой была рада и счастлива, находится в одном городе с ее Йоруичи-сама, но к ее несчастью радость увидеться с наставником выпадала крайне редко, что неимоверно взвинчивало девушку и подпитывало ненависть к этой ситуации, которая была дер*мом, как и само ее название, еще больше.
“Сопливое” утро, смурная погода, сонливость, слабость в теле в довес ко всему и странная одежда, которую Сой категорически неприемлела поначалу, вызывало лишь желание послать всех к чертям и убежать к Йоруичи-сама под крылышко, но ее требовательная натура не могла себе такого позволить, считая это слабостью. – “Чертова неудобная бесячья одежда” – злилась капитан, пытаясь не запутаться в широченном халате, который был как минимум вдвое больше нее самой. Наконец, совладав с завязками и полами ткани, капитан села за туалетный столик и принялась расчесываться, как ее прервал короткий стук в дверь. – “Уже? Раньше, чем вчера.”- Сой Фон встала со стула, бросив расческу на тумбочку, догадываясь, что это очередной доклад от ее лейтенанта.
- Заходи – коротко бросила капитан. Когда Хей вошла, Сой Фон продолжила. – Что там?

Капитан стояла посередине комнаты, спрятав кисти рук в широких полах рукавов. Ответ полусонной Хейджин вызвал лишь легкое полуукоризненное–полуудивленное скольжение правой брови вверх. – “Что она себе позволяет?” – Командир было дело хотела открыть рот и излить в раздраженных тонах нравоучительную утреннюю тираду о том, что она встала не с той ноги – раз, что нужно проснуться, бл*- два, перед тем как идти к ней с отчетом, естественно, все завуалировано речью о правиле поведения с начальством. Спасло Ко лишь ее внутренне чутье, что импонировало в ней Сой Фон, и быстрая, самое важное, своевременная ретировка.
Капитан слушала отчет, мысленно составляя план на сегодняшний день. – “Как всегда, одно и то же.” – мимолетное раздражение лишь на миг посетило лицо Сой. Затем она забрала папку из рук лейтенанта, дежурно пролистнув его и бегло пройдясь по написанному глазами, затем кинула папку на стол. В скором времени он займет свое место в ровном ряде таких же, ненужных, по мнению Сой Фон, отчетов в шкафу. – “Бесполезная макулатура. Сколько это может длиться!?” – начала понемногу заводится Сой. – “Мне насточертел этот чертов гикай, надоел этот город с непонятными долбанутыми приборами, которые абсолютно неудобны в употреблении. Эта погода! ” - эмоции буквально захлестнули капитана. Еще бы немного и капитан занялась бы тамашивари(разбивание предметов - значение в карате) с мебелью. Она шумно выдохнула, овладевая собой. Через пять минут капитан рванет в спортивный зал нарезать пару утренних кругов для выпуска пара. – “В конце-концов я не могу нормально потренироваться!” – продолжая шипеть девушка про себя, но уже сбавляя обороты своего гнева. – “Шиноби скоро заплывут жиром, внутри этих гикаев…Ксо…” – да, она волновалась за подготовку своих бойцов, и нужно заметить, очень трепетно и серьезно относилась к их физической форме, которую нужно было постоянно поддерживать и к военной подготовке, которую тут, к слову, полноценно проводить невозможно.
С утра намечался патруль по очередной школе, а значит, тайчо придется надеть школьную форму, которую она терпеть не могла. Незатейливые первоклашки так и норовили дернуть Сой Фон за косичку от чего и получали мгновенный пинок фактически в лоб. Стоит ли говорить, что капитану это как минимум не нравилось…А предстоящая перспектива ходьбы в юбке да еще и под дождем раздражали. – “Ненавижу детей и эту…форму…школьную” – она чувствовала себя в ней неловко, но ради работы Сой боролась с этим и вполне достойно.
- Через час будь готова. – после небольших терзаний внутри себя капитан обратилась к  Хейджин. Моральная подготовка прошла успешно, теперь Сой Фон могла сама идти на задание. – Патруль по школе №1. – она подошла к шкафу, в котором висела ее одежда, как школьницы, так и обычная повседневка со спортивными костюмами.
- Свободна. – отпустить своего лейтенанта, а впереди еще и завтрак.

Скептический взгляд капитана предвзято гулял по своему весьма и весьма скудному гардеробу. Дело не в том, что она выбирала что ей одеть или что-то в этом роде – это было бы как минимум смешно, просто, она очень не хотела надевать коротенькую юбочку. Выбор же более длинной ее родственницы отпадал категорично сразу по многим причинам, главная из которых – неудобства при махании ногами, к тому же Сой не любила чувство скованности в движениях. Резковатым и слегка небрежным движением руки капитан вытащила вешалку с юбкой и белой блузкой, с болтающимся на ней красным галстуком, как ее настиг голос лейтенанта:
- Да, … - немного замешкавшись. – с утром. – закончила фразу Сой Фон, когда девушка уже покинула комнату тайчо. Школьная форма полетела на кровать капитана. – “Нет-нет, и еще раз нет. Сначала бегать!” – Легко выскользнув из утреннего халата, Сой облачилась в спортивный костюм и пошла на первый этаж в спортивный зал.
Получасовой бег отдавал приятными, слегка болезненными напряжениями в мышцах икр. Сой любила проветриваться на холодные мышцы, спорт и боль ее успокаивали. Потянувшись и размяв другие затекшие части тела, девушка с чувством выполненного долга, направилась в ванную комнату. Далее по расписанию был наконец-то завтрак и…и не желаемое облачение в школьную форму.
Раздав всем, кто имел несчастье попасться ей на пути как моральные, так и физические пинки, Сой Фон спустилась к назначенному ей же времени вниз. Было бы странно без весомых причин приходить позже, к тому же это (способность приходить вовремя) вошло уже как сто лет назад в привычку девушки.

Хмурое расположение духа, кислое выражение лица, неприветливое упрямое чавканье по мокрым дорожкам и две белые косички завершали портер капитана второго отряда. – “Вот только смотреть на меня не надо!” – подарив злобный взгляд несчастному прохожему, Сой спряталась под зонтиком. – “И где Хейджин!! Почему Я! Я должна ее ждать! Быть должно наоборот!” – Сой безосновательно взвинчивалась на своего лейтенанта, который ни словом, ни духом не знал, стоял себе тихо в сторонке и попивал свой черный кофе. Капитан, наконец, удосужилась взглянуть на веранду. – “КСО!” – Чертыхнувшись, Сой шла вперед. Раздражение понемногу откатывало, злится на себя, было нерезонно, для этого есть дети в школе.
- Идем. – коротко сообщила Сой Фон, Ко.

---------------------- > Территория школы

---------------------- > Штаб квартира 12го отряда.

Обратный путь всегда короче, даже если идешь обходным путем, всегда желанней и долгожданней, потому что возвращаешься в свой пускай и временный дом. Капитан стремительными нетерпеливыми и рваными шагами вспышками неслась по улицам городам, вздымая за собой кое-где опавшие листья и пыль, белые полы хаори под безжалостными порывами ветра так и норовило сорваться с хрупких плеч Сой Фон и улететь прочь. Мысли же девушки были далеко от насущных дел, она все еще думала о потраченном времени в штабе 12го отряда и о том, что когда-нибудь точно убьет этого морального урода.
Как бешеная фурия, залетев в свой штаб, Сой громко хлопнула входной дверью. Без каких-либо слов она направилась в душ, одарив по пути бедолагу-шиноби взглядом, которому даже самому злейшему врагу не пожелаешь. Кровь всегда хуже смывалась чем грязь либо же земля, именно поэтому девушка не любила в нее пачкаться, хотя если посмотреть с другой стороны, то фигурально она в ней по уши. Со временем с этим острым и неприятным фактом просто-напросто смиряешься привыкнуть невозможно, никто и не говорил, что служба во 2ом отряде – это сахар и “голубая” мечта любого шинигами. Платят тут чуть больше, дисциплина намного жестче, атмосфера гнетущая, но потом понимаешь, что так и надо, морали и правильных принципов полное отсутствие.
Выйдя из душа, Сой Фон себя чувствовала гораздо лучше, не смотря на то, что тело немного не слушалось ее, но это было поправимо. Переодевшись во все чистое и выкинув в мусорку всю старую рваную, кое-где изрезанную, испачканную в крови и т.п. одежду, девушка, плотно укутавшись в халат, и закрылась в своей комнате. Сузумебачи засияв алым цветом, привычно окутал ее правое запястье. – “Чертов придурок”, - злилась Сой Фон на Куротсучи за бесячье неудобство, возникшее из-за парализатора, которое ее выводило из состояния равновесия. Неглубокий, но чувствительный укол в области левого плеча. Расцвел Цветок Смерти – Хоумонка. Его яд, смешиваясь с кровью Сой, понесся по венам, нейтрализуя действия парализатора. Капитан примерно знала, в какой дозе, консистенции и какого свойства ей нужно противоядие, чтобы быстро избавиться от подобного дисбаланса со своим телом. Достаточно быстро тело капитана приходило в норму, она сжала и затем разжала пальцы сначала на левой руке, а потом и на правой. – “Почти…” – Внимательный взгляд Сой пронаблюдал за своим запястьем, затем она резко встала, кувырок, затем резкий круговой удар ногой. – “Так то лучше,” – Мышцы функционировали нормально, удары получались четкими, она вполне могла быть довольной. Хоумонка нехотя исчез с плеча капитана, ненароком показывая свой протест на все еще нестабильное состояние ее тела, в любом случае он свою задачу уже выполнил. С тихим шелестом Сузумебачи вновь вернулся в свои ножны, все еще ругая капитана за такую беспечность и халатность по отношению к себе. Порой девушке казалось, что это не занпакто, а ее личная совесть. – “Угомонись…” – Тихо выдохнула про себя Сой, недовольная ее замечанием, хотя была с ним отчасти согласна.
Сой Фон легко оперативно и быстро облачилась в свою привычную одежду, а потом нужно было, опять залазить в гикай. – “Несносная слабая оболочка, как я ее ненавижу.” – Раздражалась про себя девушка. Сой без особого желания, скорее при его полном отсутствии, залезла в тело, не любила она генсеевскую по ее мнению неудобную одежду школьниц старшего курса, в которой ей приходилось бывать чаще, чем в любой другой.
Настал черед прямых обязанностей и дел. Сой Фон спустилась вниз в свой рабочий кабинет и отправила запрос на информацию о миссии порученной ее Йоруичи-сама. Довольно быстро ей прилетела бабочка от секретаря, где сообщилось о том, что шуншин было поручено генералом задание отправиться с капитаном 6 отряда на поиски старых артефактов. Задумавшись, Сой отпустила адскую посланницу, - “Хм…вроде ничего опасного.” – Девушка откинулась на спинку стула. Ее мысли плавно перешли на недавнее посланием от главнокомандующего отрядами Готей13, что бы там ни было, что бы ни произошло, однозначно отголоски прошлого не вызывали в ней никаких положительных эмоций. На переносице Сой тенью легкая хмурая складка задумчивости. – “Чтобы они не задумали, они неровня Йоруичи-сама.”

Бумажная волокита, что ни делай, от нее никак не избавишься. Сой Фон с долей горечи заполняла вечерний отчет о проделанной работе за весь день, который в скором времени отправится в картотеку первого отряда. Под ровными строчками кадзи внизу листа, наконец, появилась подпись капитана. Девушка в школьной форме шумно выдохнула и убрала бумагу в плотную папку с глаз долой. Послышались шаги за дверью. – “Вероятней всего Сайонджи,” – предположила капитан, резко поворачивая голову в сторону входа, затем раздался почти робкий вопрос.
Когда Сой Фон уходила с лейтенантом из штаба на патруль в школу, она поручила Сайонджи оставаться на месте. Что может случиться с ней и вторым офицером среди детей? Разве то школьников защищать от темперамента тайчо, но не наоборот. И сейчас он, заметив командира на месте, решил приступить к выполнению своих прямых обязанностей.
- Да, можно. – Прозвучал короткий ответ.
Этот молодой офицер не так давно занял пост начальника личной охраны командира, у него было мало опыта, он слишком юн, но не зелен в своем деле, чего у него действительно было нельзя отнять – это верность и преданность то, что ей было нужно. Ирония в том, смертность шиноби в этом подразделении крайне высока, там оставались лишь сильнейшие бойцы, но и их тоже смерть необходима стороной. И как следствие частая смена кадров обычное дело, но и отбор пройти туда очень сложно. Глядя на него Сой, периодически вспоминала себя на его месте, всему виной иногда проскальзывающий у него во взгляде до боли знакомый и напоминающий о себе такой же блеск в глазах, как и у нее, когда то. В нем есть желанием стать сильнее, желание защитить, но они были в корне разными. Сой хотела умереть ради нее, она покланялась ей и боготворила ее, для нее Йоруичи была той, кем она хотела стать. Но никогда бы не смогла, они из разных “миров”. А сейчас она такая, какая есть и все же благодаря обладательнице копны фиолетовых волос.
Когда офицер зашел в кабинет, капитан мельком бросила на него чуть усталый взгляд.
- Что произошло в штабе, пока меня не было? Докладывай. – Чуть пониженный тон голоса, у нее болела голова из-за перепада давления в дождливый день. Кричать не было нужды, общая слабость в организме остро ощущалась из-за гикая, который слишком был похож на человеческие тела, чем раздражал вспыльчивую особу по факту своего существования. Все эти яркие ощущения были в новинку для той, которая родилась в Обществе Душ и никогда не испытывала подобного.
Небольшой импульс рейреку призванный для того, чтобы воссоздать насекомое черного цвета. Усиленно замахав крылышками, адская посланница приземлилась на палец капитана, специально подставленный для нее.
- Куроно Хару, срочно на грунт, живо. – Строгий тон, детское личико в гикае, суровый взгляд и несладкий темперамент заканчивал образ капитана второго отряда. Капитан не отличалась высокой разговорчивостью и склонностью поговорить по душам с подчиненными, предпочитая “рабочие” отношения на работе. Ей нужно было знать, что происходит сейчас в Серейтее, где Хейджин, что с Йоруичи и вообще как обстоят дела в отряде.

Какая она все-таки милая в таком костюме... - Мелькнула крамольная мысль в голове у Сайонджи, которую он постарался подавить немедленно, опускаясь на одно колено перед капитаном. Сложно было сказать, что именно было главным в его отношении к тайчо, но оно неизменно было положительным. Чего бы это ни касалось. По ее приказу Сайонджи был готов на что угодно. Пусть он и не застал Йоруичи, когда пришел в отряд, к ней он тоже относился хорошо, ведь если Сой Фон так к ней относится, то так и надо. Точка. Кажется, на влюбленность в тайчо это пока что не тянуло, и, возможно, к лучшему, но Канаэ всегда хотел, чтобы она могла положиться на него, а он - помочь ей всем, чем сможет. Вот и сейчас он видел ее усталый взгляд, но не мог ничего сделать - тайчо не тот человек, с которым можно поговорить по душам и помочь хотя бы этим.

- Тайчо, за время вашего отсутствия на территории штаба происшествий не было. Мною проверена охрана штаба и все посты. - Юноша передал тайчо более развернутый рапорт в письменном виде - времени хватило. Да, вероятно, сегодня многие новички прокляли тот день, когда попали в охрану Сой Фон, потому как Сайонджи проверил их по всем пунктам. Ничего, пусть привыкают к тому, что при "тихом" и молодом начальнике тоже не расслабишься. Впрочем, оказались они все-таки на высоте, принципиальных ошибок обнаружить не удалось. Пока это не было в полной мере заслугой Сайонджи, охрана держалась на своем уровне в первую очередь за счет достижений предшественника и наличия бойцов старой закалки. Он все-таки не выдержал и спросил:

- Простите, тайчо, с вами все в порядке? Так как я не мог исполнять свои обязанности рядом с вами, я беспокоюсь.

Прежде чем последовал ответ, в штабе появился вызванный Сой Фон шинигами - Четвертый офицер Куроно Хару. Его Сайонджи уважал как куда более опытного шинигами - авторитет старшего поколение для него был неоспорим. Поэтому он не собирался мешать его разговору с Сой Фон. Тайчо сама решит, что для нее важнее. Он только коротко поздоровался:

- Здравствуйте, Куроно-сан.

Отредактировано Saionji Kanaye (2010-05-03 14:39:00)

Для великих дел необходимо неутомимое постоянство. (Вольтер)

Прилетевшая очень быстро в голову Хару банка с чернилами быстро вернула синигами в реальный мир. Абстрактные мысли о своих желаниях, неопределенности в чувствах нужно было кому-то выбить. Касались они Сой-тайчо. Как бы не было банально, но ей же и удалось их отлично подавить. Куроно не шелохнулся. Отскочившую от него банку, офицер сразу же поймал в нескольких секундах ее полета. Рефлексы Хару никогда не подводили. Он поставил ее рядом, дожидаясь приказа капитана. Конечно, тайчо была не из тех, кто может закрыть глаза на нарушение старых обычаев и дисциплины. Со временем Куроно понял одну истину: не нужно бояться своих желаний и себя. Пускай на пути и будет смерть. Ее он примет с распростертыми объятиями. Поэтому во взгляде четвертого офицера было ничего предосудительного. Его попытка заглянуть в глаза была внутренним желанием, следующим из глубины души. Открытый взор - агрессия, исходившая из Куроно. На капитана же она не была направлена. Скорее всего только на самого себя. Офицер придерживался мнения, что если человек не смотрит в глаза своему собеседнику, то значит врет и ему есть что скрывать. Хару был не способен побороть собственного демона, который формировал его с головы до ног. Он считал для себя важным взглянуть на тайчо после ряда своих размышлений, только чтобы адресовать их ей. Но не учел тот факт, что мысли Хару знать она не могла. Жест признательности из-за невнимательности офицера превратился в оскорбление. Все же обучения и службы во втором отряде для Куроно было явно маловато, чтобы исключить из головы любые посторонние мысли. Синигами был трудолюбив, груб, импульсивен. Триста лет существования ничему не научили офицера. Выучка и правила, закладываемые вторым отрядом, как бы не старался выполнять Куроно, всего лишь прикрывали его черты, не принимаемые никем. Из-за этого могли последовать неприятные последствия, иллюстрируемые сейчас Сой-тайчо. Улыбка, вошедшая в привычку, вызвала ряд взрывных продолжений, к которым уже был готов Хару. Он понимал, что допустив лишние размышления - сам обрек себя на дальнейшую боль.
Капитан приблизилась к Куроно. Ожидание было одним из самых тяжелых. Борясь с внутренним желанием проткнуть себя занпакто, для того чтобы выпустить внутренний огонь, желавший всем поделиться с Сой Фон, Хару крепко сжал свои кулаки. Он сжал их так сильно, что ногти пальцев впились в ладонь. Кровь не заставила себя ждать. Пальцами Куроно ощущал "продолжение" себя, вылавливал каждое ощущение, выражая свое сожаление за возникшую оплошность: "Я не должен... не должен думать о тайчо. О ее душе... о взаимности, которую я не понимаю". Крови было немного, но, стекая с раненой ладони, небольшая струйка с каждой из рук коснулась пола кабинета. Тут офицер совершил вторую ошибку, которую не смог предупредить. Следы от своего внутреннего сопротивления остались перед ним - он так и не заметил случившегося.
Последовал удар. Куроно не шелохнулся. Он принял его, прочувствовав хлесткую резкую боль от ноги тайчо. Не издал ни одного звука, хотя удар был сильным. Голова последовала по направлению ноги - ее крутануло вбок. Хару занял привычное положение, где голова была опущена немного вниз перед командиром. Ноющая боль - последствие удара он пережил спокойно. Должно было, вероятно, по замыслу Сой Фон, это явиться наказанием за вольность, но офицер так не считал. Наказание он почтил самостоятельно: немного крови на полу было доказательством.
Куроно трепетно считал шаги тайчо, чтобы определить ее положение в комнате. Это было довольно старой привычкой, исходившей еще со времени рукопашных боев в Руконгае. Во время тренировок не редко приходилось отключать какие-то чувства, в бое с тенью - зрение, осязание. Принимать нутром образ, который следует и идет за собой, было по истине прекрасно. Правда, такое ощущение не каждому пришлось бы по душе. Но Хару, считавший силу души и  гармонию с оболочкой главным, возвел это в ранг интуиции - врожденного инстинкта. Слышать противника, не терять его из виду - было превалирующей целью любого дня. Может быть поэтому он страшно устает. Но ничто не может сравниться с ощущением осведомления ситуации вокруг. Куроно принимал это необходимостью своих тренировок, на которые времени во втором отряде не хватало. Да, что он еще мог делать, после наказание, коим послужила боль от случившегося.
Разговор на тему дисциплинарного нарушения Куроно Хару должен был продолжиться после выполнения срочного задания. В движении капитан установила главную цель: найти фукутайчо второго отряда и разузнать подробности происшествия в Сообществе Душ. Шаги, которые почти незвучно сотрясали воздух прекратились. Сой-тайчо также попросила узнать о Сихоуин Йоруичи. Непредвиденную остановку он никак не связал, но предположил, как тяжело вспоминать об этом человеке любому знавшему его из второго отряда. Несмотря на непомерное уважение Куроно чувствовал предательство, боль многих, в том числе и нынешней тайчо. Только за себя он сказать определенного ничего не мог. Проблем мотивации своих решений уже не стояло - Хару четко следовал за Сой Фон. Теперь пример, ранее которым являлась Йоруичи-тайчо, не существовал. Задача вызвала сомнения в голове офицера. Хотя, он не сомневался в потребности его выполнения. От этого станет легче символу моего желания - огня, разрывающего оболочку. Все ради него, ценой собственной жизни - эти мысли приводили Куроно в большее замешательство. Напротив, он еще больше боялся оскорбить командира очередным нарушением, вследствие отвлеченности внутренним "огнем", мешающим ему трезво мыслить. Голос разума, сотрясавший опустевшую душу встрял со своим нравоучением:
- Перестань думать о ней. Ты уже не смог сказать - причинил боль. Куда большее себе, чем тайчо своим поведением. Одумайся. Смирись.
Услышав приказ Сой Фон, Куроно последовал ему и "пошел вон". Сейчас ему куда меньше хотелось раздирать и дальше образовавшиеся раны на ладонях. Он молча встал и направился к выходу, показывая всем видом смирение и извинение. Но незаметная капелька крови, упавшая с зажатой раны, сигнализировала совсем о ином. Его мучили вопросы:
- Как я смогу побороть этот огонь? Всю службу нас учили дисциплине, правилам поведения, несения службы, искусству незаметного убийства. Но так и не научили бороться с этим притягательным искушением. Чувства подавил, как и планировал, но ничего не помогает. Меня тянет к этой душе... от этого и превратился в ее глазах в идиота. Но что сделать с тем, что нельзя побороть одному.
В этом Куроно не требовал помощи. Представление о нем, как о сильном человеке очень сильно мешало обратиться к кому-то за советом. Уж точно, так понимающего человека во втором отряде не сыскать.
Четвертый офицер очень быстро покинул штаб-квартиру и направился к вратам, подготовленным к переходу в Сейретей, чтобы как можно скорее отыскать лейтенанта своего отряда.

----------> Улицы Сейрейтея

Отредактировано Kurono Haru (2010-05-05 01:24:17)

оос: время ближе к 18,00-19,00.

На месте 4го офицера предполагать, что все закончится вот таким “мирным” образом лишь на одном легком ударе ноги тайчо в гикае было бы пиком наивности и иллюзорности в наличие у этой женщины мягких сторон темперамента, касаемых работы и наказаний. Капитана лучше не злить и тем более не совершать при ней опрометчивых поступков, которые потянут за собой ее недовольство, и как следствие оно неосознанно будет проявляться впоследствии еще долгое время в виде более жесткого отношения к этой персоне.
Воцарившаяся было ненадолго тишина, прерываемая шуршанием листов в руках Сой Фон, оборвалась с речью подчиненного, на которую капитан поначалу никак не отреагировала. Сайонджи правильно понял намек тайчо, а будучи исполнительным и расторопным шиноби сразу же удалился за едой для нее. Капитан продолжила “подбивать” полученные данные с патрулей. – “Здесь опять ничего нет,” – Сой хмуро отложила исписанный лист в сторону, - “и в 1020 секторе.” – Между тонких бровей девушки залегла угрюмая тень задумчивости, - “Все до отвращения чисто и гладко, как мельничный пруд, ни намека на всплеск духовной силы.” – рядом порывисто с резким шуршанием лег очередной прямоугольный листок бумаги. Капитан просмотрела все отчеты со всех сегодняшних мест проведения исследования и поиска носителей мечей, и результатов, практически, как и всегда не оказалось. В этой задаче мог изрядно помочь Куротсучи, но тот своей гениальностью не блистал, когда это нужно было и поэтому приходилось работать много долго и кропотливо. Сделав для себя пометки в органайзере, расположенном на столе, Сой Фон подобрала все, разложенные вокруг нее ореолом листы в одну кучу и аккуратно сложила в стопочку, - “Ненавижу затишье, которое всегда бывает…" - Ее взгляд на миг, ставший агрессивно-обреченным, как у загнанного в тупик волка уставился в одну точку перед собой. Руки непроизвольно на автомате продолжали сравнивать кое-где, вышедшие из общей стопки края листов отчетов, - “перед бурей.”
Послышался стук в дверь, Сой Фон резко отвлеклась от своих нерадостных мыслей, листы все это время находившиеся у нее в руках, наконец, могли себе спокойно убраться в папку с плотным переплетом, а пока:
- Да, можно. – Обычный дежурный ответ.
Капитан встала из-за стола и прошла к ближайшему стеллажному шкафу, забитому до отказа подобными папками, отчетами, рапортами, приказами, распоряжениями, досье и прочей нужной/ненужной макулатурой. Запихнув в раздел для второго квартала отчетности бумаги, Сой вновь развернулась и направилась к своему столу.
Обычно капитан ела со всеми в общей столовой (ужин у шиноби еще только будет) за отдельным столиком, по настроению иногда уединяясь у себя подальше от большого скопления шинигами, когда появлялись приступы антисоциальности, усиленных бешеным темпераментом, или “хочу к своей Йоруичи-сама и никого не хочу видеть.”
- Я одна есть не буду, - проговорила Сой Фон, садясь обратно в кресло за своим рабочим столом. По ее выражению глаз и серьезным интонациям в голосе можно было легко догадаться, что нужно срочно бежать за порцией для себя, пока еще еда тайчо горячая, остывшее она не любила кушать.

В этом жесте не было ничего предосудительного, либо же подходящее под графу “не уставных отношений”, она действительно не любила одна есть. К тому же это было одной из ее прошлых привычек, когда Сой была в рядах шиноби под командованием Йоруичи. Девушка ела, как и все шиноби, в общих столовых вместе со своим капитаном. То, что повторяется из дня в день, не важно, действие ли, события либо же предметы, не суть, это поневоле становится частью твоего мира, без которого уже общая картина ломается, от этого никуда не денешься. А когда все резко меняется, переворачивая твое мироздание с ног на голову, руша обычный распорядок дня, хочется до остервенения вернуть все назад, либо скрупулезно сохранить, хотя бы его часть и то что от него осталось. Но ко всему привыкаешь, и все же…что-то остается неизменным, а что-то нет. Хотя капитан и скрывает за своей повседневной холодной маской безразличия, что ей нравится есть в общих столовых, ведь это напоминает ей о днях, когда она тренировалась с Йоруичи, она от этого никогда не откажется. Сой Фон естественно данную ситуацию завуалирует за официальными внезапно возникшими вопросами и делами, которые нужно срочно задать и решить с Сайонджи, а еда как раз располагает к более-менее “нормальному” общению, насколько это вообще может быть с капитаном второго отряда.
Офицер быстро нарисовал ветер в кабинете тайчо, чем порадовал. – “Скоро вечернее построение…” – а значит снова раздавать приказы с однообразными поручениями, - “в этот раз надо отправить третье звено в южный сектор,” – взгляд Сой поневоле скосился на окно, за которым была также до уныния пасмурная и дождливая погода, которая не располагала к хорошему расположению духа. Сой Фон облокотилась о стол, вкусный и заманчивый запах еды вызвал урчание в животе капитана. – “Шиматааа…” – выдохнула про себя девушка, тайчо только теперь вспомнила о том, что последняя ее еда - это утреннее кофе с кое-какой перекуской в школе. Взгляд девушки перешел на поднос, где была пиалка с рисом, салатом, рыбой в кляре, суши и что-то попить, убирая на время мысли о работе на второй план. – “Ксо” – Сой Фон отвела взгляд в сторону, чтобы не казаться в глазах подчиненного более голодной, чем есть на самом деле. В дверь вновь постучались.
- Заходи. Садись здесь. – Сой показала рукой на место у стола на полу справа от себя, не глядя на офицера.
В кабинете капитана не предполагалось второго стула для сиденья, поэтому Сайонджи стоило взять для себя поднос, с высокими ножками, чтобы было удобно есть сидя на полу, что он собственно и сделал.
Сой Фон пододвинула к себе поднос и взяла в руки палочки.
- Я не желаю больше слышать подобные вопросы, тем более, когда я ухожу с лейтенантом в школу на патрулирование, отдавая приказ сидеть в штабе. – Сой Фон перевела взгляд серых глаз на офицера, - Или ты сомневаешься в способностях Хейджин? – провокационный скользкий вопрос. Капитан вернулась к их логически не законченной беседе до появления 4го офицера. Не в ее правилах оставлять что-то нерешенное/незаконченное и т.п. Не дожидаясь ответа, она продолжила. – Остальное тебя не касается. – Сухо бросила Сой, мельком посмотрев на офицера. Эта фраза относилась к ее внешнему виду, который судя по всему, зародил в нем сомнения в физической целостности тайчо, что тоже само по себе абсурдно в контексте с патрулем школы. Если бы что-то произошло (арранкары, разрыв печати со всеми вытекающими последствиями в виде адских тварей) их бы вызвали. А что касается эмоций, то шиноби надлежит от них отказываться, что Сой Фон вообще сейчас не брала в расчет.
Капитан, наконец, смогла добраться до своей еды, чему была, несомненно, рада, которая аппетитно благоухала пред самым ее носом. Палочками подцепив кусочек рыбки, она отправила его в рот. – “Нельзя Сой так долго не есть, если еще хочешь нормально вечером потренироваться…”