Пока Кенсей представления не имел, откуда взялся такой офицер с неожиданной татуировкой, было достаточно актуально выяснить этот вопрос. Это было подозрительно - учитывая, что лично Мугурума ничего о нём не знал, хотелось задать резонный вопрос "какого чёрта", и получить конкретный ответ. Но в итоге ему даже спрашивать не пришлось, а, узнав таки ответ на этот вопрос, всё оказалось совершенно просто. Даже логично. И вправду, что может быть в этой ситуации естественней, чем спасённый случайно и тут же забытый пацан? Ну не тайный же обожатель! Другое дело, что теперь ничего не оставалось, как принять как данность и не париться. Спас и спас, молодец. Парень вырос толковый, судя по званию и лицу, - тоже молодец. Вот и всё. Как ещё прокомментировать, было лично вайзарду непонятно. Он вообще был не склонен растекаться мыслью по древу лишнего, а сейчас и вовсе напрягаться не хотелось.
- Вот оно что... - всё время, пока Хисаги говорил, Мугурума смотрел на него прямо и открыто, не отводя взгляда, и теперь продолжал делать то же, но брови поневоле сдвинулись. То, что произошло больше сотни лет назад, теперь казалось очень далёким, словно подёрнулось завесой. Вряд ли это удивительно - всё-таки шинигами были раньше людьми, а человек вряд ли бы вспомнил хоть что-то, происходившее век назад. Тем более, для вайзардов это была прошлая жизнь, и многие из них хотели бы её забыть. Кенсей тоже так думал. Раньше, до того, как увидел знакомые места. Так или иначе, ему была важна служба, договор же, так и не заключённый теперь, подспудно был шансом на возвращение, желание которого было бессознательным и неминуемым. Мугурума же был явно не тем человеком, который был склонен пресекать свои желания. Раз душа просится назад - почему нет? Если, конечно, не остановят обстоятельства.
Теперь, глядя в лицо тому, кого встречал ребёнком, вайзард тряс ветхие воспоминания, пытаясь разогнать пыль и вспомнить, как же он его встретил. И вспомнил, как ни странно. Может потому, что это был его последний день на посту капитана Готей-13. В мыслях всплыл солнечный день, его офицеры, знакомые, надёжные, здоровенный Пустой, мальчишка, пытающийся защитить от него своих друзей... Всего через пару часов он узнает, что один из его людей был предателем, убившим товарищей без каких-либо колебаний.
"Хисаги Шухей," - теперь ему вспомнилось это имя. Мужественное имя для плачущего ребёнка.
- Я вспомнил. - Кенсей искренне ухмыльнулся, и "доброе" выражение лица тут же напомнило улыбку, долженствующую подбодрить мелкого черноволосого мальчика. - Ну и плаксой ты был тогда. Надеюсь, сейчас изменился, а то не пристало лейтенанту, а? - скалясь, бодро вопросил он и сложил руки на груди. Воспоминание о Тоусене заставило изрядно поблекнуть наладившееся настроение. Парень был фукутайчо девятого, Тоусен был капитаном - тоже девятого. Это Мугурума, неспособный забыть некоторых вещей, знал. И обойти эту тему он был в этот момент не готов. - Твой бывший капитан - Тоусен Канаме, я прав? - даже если лицо вайзарда было не таким уж выразительным, чтобы по нему чётко прочитались эмоции, сопровождавшие последний вопрос, голос выдавал почти всё. Выговаривая имя, он заледенел, неуклюже прикрывая злость и вековую досаду.

Кенсей почувствовал, что сказанная без задней мысли фраза парня в итоге задела, но тут уж менять было нечего. Он почти всегда, толком не зная собеседника, говорил, исходя из собственной реакции на слова. И это, хоть и было логично, было не лучшей идеей. Характер вайзарда был грубо скроенным, он был воином - и это всё. Задеть его или выбить из колеи было практически невозможно. Он был уверен в себе и полагал, что жалеть в жизни ему не о чем, кроме того, что он не вычислил предателя раньше, чем его парни погибли, а они с Маширо не стали монстрами. При таком подходе ни о какой тонкой лушевной организации можно было не говорить. А вот нынешний лейтенант девятого, видно, был устроен сложнее. Увы.
- Ну и отлично. Слёзы в беде не помогают. - серьёзно кивнул Мугурума, вкладывая в голос не совсем уклюжие примирительные интонации. Изменился и отлично, тут можно тему и закрыть. В любом случае намного больше волновало другое. Если бы парень просто сказал "да", подтверждая имя бывшего капитана, вайзард бы не полез в душу выяснять, что Хисаги о нём думает. Для Мугурумы обычный выход из такой ситуации был очевиден - ты мог предателя любить, но ты служишь Готею. Так что ты должен забыть и служить дальше, ну в крайнем случае выяснить отношения любым образом при встрече. Вот Кира, тот вполне вписался в этот принцип, что Кенсея порадовало.
А вот Хисаги не вписался. Откровенно и сразу, на словах "его обманули". Потому что можно обманываться чужим целым, ложным приказам, собственной глупости. Но обмануться на сто лет и предать собственный отряд, а потом собственную службу - нельзя. Для этого надо быть подлецом и предателем.
- Хисаги Шухей, нельзя быть хорошим капитаном, дважды ударив в спину тех, кто не боялся её подставлять. Нельзя обмануться и сделать это. Можно быть слепцом, не желающим видеть ничего на пути к своей цели. - с каждым словом голос бывшего капитана становился громче и гневней, и теперь уже он не считал нужным молчать. - И ты, если оправдываешь _такие_ поступки и продолжаешь идти за таким командиром, просто глупец. - это было не всё, что можно было сказать, и Кенсей бы продолжил, если бы не следующие слова лейтенанта. Он слушал парня и, мгновенно остыв, всё больше хмурился. Из-за этой татуировки вайзард чувствовал какую-никакую ответственность за бывшего ребёнка. Но такой подход к вопросу не укладывался у него в голове.
- Ты хочешь сказать, что планируешь бросить должность? - с нескрываемым скепсисом, но уже не зло переспросил Мугурума простейший вывод из сказанного.

- Я уверен, потому что, даже если Тоусен действовал из-за обмана, он поставил предложенную ему ложь выше жизней своих товарищей. Никакие заблуждения не могли бы оправдать этого. Что бы он ни думал, он сознательно ударил нам в спину. - Кенсей больше не повышал голоса, но тон не стал менее жёстким. Грубый голос звучал напряжённо и хрипло, не хуже крика показывая эмоции. Ответ Хисаги вряд ли мог как-то вообще повлиять на мнение вайзарда. Он считал себя вправе желать крови предателя, и при случае был намерен взыскать долг. Но тем не менее слова лейтенанта и его уверенность заставили Мугуруму внутренне посчитать его достойным того, чтобы слушать. Он не казался глупым мальчишкой. - Знаешь, что сказал Айзен в ту ночь, когда провёл над нами эксперимент? Что Тоусен всегда был послушен. И эти слова ничуть не удивили Тоусена. Похоже это на действия, вызванные обманом? - Кенсей нахмурился и поставил локти на колени.
Чем дальше Хисаги говорил, тем ярче, увереннее и убедительнее звучал его голос. Хорошее качество для командира. За таким голосом должны, не колеблясь, идти подчинённые. Мугурума, уверенный в своей правоте и редко меняющий свою сформировавшуюся позиции в процессе разговора, вряд ли готов был внять убедительным доводам, но он оценил тон шинигами.
- Ладно, короче. Ни ты, ни я реальных мотивов Тоусена не знаем. Тут спорь, не спорь. Мне лично плевать на них - он подставил меня и я намерен отплатить, чего бы он там себе за идеи не придумывал. Ты - его лейтенант и не так уж неожиданно, что надеешься его обелить или образумить. Нам тут не по пути, но пока что он сидит в пустыне, а мы сидим тут. - свою позицию вайзард полностью изложил, но растягивание бесплодного спора было в его глазах полной глупостью. От того, кто кому приведёт последний аргумент, ничто в жизни не изменится. Единственным в этой теме, что могло жизнь изменить, было желание парня сняться с должности. В то, что он говорил про недоверие к брошенным лейтенантам, было легко поверить. Готею-13 было всегда проще выбросить ненадёжных офицеров и найти молодых, чем рисковать. Удивительнее было то, что сомнения в верности протеже Айзена выражались в опасных операциях, а не в тюрьме. Проверяли?
- Если меня пригласят на должность, скорее всего, я вернусь. Но я не очень в это верю, Хисаги. Вряд ли недавнее чудовище надёжнее тебя. - он усмехнулся. - Хотя, раз ты думаешь уйти, значит, их подозрения не полностью неверны. Я не считаю, что твоё решение верно. Потому что тебя ведёт не долг, а личные цели. Но, так или иначе, если пойдёшь разбираться, я был бы не прочь узнать, кто из нас с тобой был прав. - заканчивая говорить, вайзард задумчиво щурился. Он интуитивно полагал, что лишившийся должности шинигами закончит быстро и плохо. Его бы ждал Улей Личинок, но, даже если его отпустят на все четыре стороны, у него два варианта: встать на сторону Айзена или погибнуть. Оба глупых, потому что надо не дохнуть, а воевать. Айзена не победить, доблестно пробравшись к нему в крепость. Хотя бы потому, что у ублюдка занпакто, которому хрен знает, как противостоять, и армия. Значит, армией на него и надо переть.
Эти мысли навели Мугуруму на ещё один вопрос. Вряд ли бы он задал его кому-то и в других обстоятельствах, но сейчас он оказался для вайзарда уместен.
- Лейтенант, что в Готей-13 известно о нынешних действиях Айзена? Что там происходит? - фактически, прямо сейчас Кенсею в любом случае было ни за чем это. Он сам был по уши в Сейретее, и никак не мог бы участвовать в войне. Но он хотел знать.

Отредактировано Muguruma Kensei (2011-03-10 16:31:02)

Несколько минут назад, когда разговор с лейтенантом только начинался, Кенсей был искренне разозлён. То, о чём они говорили, было действительно важно для вайзарда - предательство Тоусена было для него, фактически, переломным моментом жизни. В тот единственный день, когда он узнал о лжи офицера, весь привычный порядок жизни для капитана 9го отряда вмиг рухнул. Да, Мугурума был не тем человеком, который веками страдает по утраченному - он быстро приспособился к новой жизни, со рвением осваивал вынужденно новую силу, и с удовольствием готовил. Но вне зависимости от этого ярость по отношению к тому, кто предал его, не улетучивалась.
Но сейчас, выслушав Хисаги, Кенсей остыл. Он ни в каком случае не мог принять точки зрения парня, но видел в ней логику. И потому считал, что спор был бы просто глупым. Уже расслабившись, он откинулся спиной на стену, свободно положив скованные руки на колени. Сложившееся положение ему не нравилось - и не могло, конечно же, - но в целом бежать и что-то быстро делать было просто незачем. Всё теперь решалось снаружи, а вайзардам оставалось только ждать. Однако, спокойствие никак не мешало внимательности, с которой Мугурума слушал Шухея - и не помешало коротко дёрнуться от неожиданно задевших слов.
Он готов был ожидать разных поворотом разговора, никогда не предсказывал для себя, как он пойдёт и редко удивлялся потому, но сейчас упоминание Маширо оказалось для него полной внезапностью. Раздвинувшиеся было брови тут же сошлись над переносицей, а глаза сузились, делая взгляд жёстким и злым - но только на мгновение, а потом . Параллель, проведённая Хисаги, была понятна, и так среагировать мужчину заставило не это, а те мысли, которые тут же появились в голове.
Правда, что бы он сделал, ударь тогда в спину не Тоусен, а Маширо? Не поверил бы. Не поверил, потому что знает Куну. Какой бы она ни была, как бы не бесила его всегда, но он знает её. Должен знать, обязан, дорожит этой необходимостью. Он верит ей. Но если бы это всё же произошло? Не сейчас даже - тогда. Стал бы капитан бить без расспросов?
Кенсей не знал. Вместо ответа на этот вопрос, он понимал, что его бесит разговор о девушке. Потому что волновался, и считал это своим личным делом, в которое лучше никому не лезть - убьёт.
- Нет. - наконец коротко и весомо бросил он. - Нет, я бы не захотел "понять". Я бы захотел знать - да или нет. И если бы она могла меня предать, я мог бы ударить в ответ. Потому что для меня, Хисаги, это не вопрос отношения. Это вопрос поступка, который нельзя простить по определению. "Почему" я бы узнать хотел, но не уже во вторую очередь. - голос вайзарда звучал очень серьёзно, и всё же не зло.
Он помолчал, прежде чем сказать что-то ещё. Лейтенант просил рассказать о том, что было сто лет назад, и бывший капитан, честно говоря, не знал, с чего начать.
- Сто лет назад, - он помедлил секунду, хмурясь. - Сто лет назад в Руконгае стали происходить странные происшествия. Души пропадали, оставляя после себя только одежду, и не было очевидно, в чём причина. Для выяснения обстоятельств была отправлена группа шинигами из моего отряда - но они не вернулись и не вышли на связь. Вслед за ними были отправлены мы с Маширо, и трое старших офицеров. Придя в район, откуда пропавшие выходили на связь в последний раз, мы встретили тебя и твоих друзей, а сразу после этого Куна нашла в кустах одежду, оставшуюся от моих шинигами. Больше до ночи не случилось ничего, а в темноте на нас напал непонятный враг, не дав возможности даже понять в чём дело. Офицеры были убиты, мы с Маширо ранены - и вместе с ранением начался процесс превращения в Пустого. Помимо нашей воли, невзирая на сопротивление внутри нас появилось зеркальное отражение наших душ - внутренний пустой, стремящийся получить управление телом и полностью захватить контроль. И им это удалось - по крайней мере, дальше я ничего не помню вплоть до того, как пришёл в себя уже в Каракуре, когда Урахара сумел остановить превращение в пустого и спасти наши жизни. Всю остальную историю я знаю от Урахары и Хирако, видевших всё своими глазами. Как только рейацу моего отряда пропала, нам на подмогу были высланы те, кто впоследствии стал остальными из нас, вайзардов. Прибыв на место, они обнаружили нас с Куной в виде Пустых огромной силы, которых они едва могли остановить. Но это было напрасно - иъ ждала та же участь, что и нас. Единственным, чью волю не смог подавить монстр, был Хирако. Именно он видел Айзена, пришедшего на место своего собственного эксперимента с Ичимару. Он говорил с ним, и Айзен признал, что это его рук дело, а Тоусен покладисто исполнял его указания. Скорее всего, мы все бы умерли, если бы на место не подоспели Киске и Тессай, фактически, спугнувшие предателей. Урахара сделал всё, чтобы вернуть нас в норму, но на утро он был арестован и обвинён в проведении экспериментов над шинигами. На этом всё бы и кончилось, если бы Шихоуин Йоруичи не спасла капитана 12-го. - рассказ получился длинным, но Кенсей не прерывался и не чувствовал напряжения. Ему было на удивление нетрудно говорить это. Спустя век боль от случившегося явно прошла, остались только неотданные долги. - Скажи, Хисаги, что об этом говорили тут? Хочу знать, во что все поверили.
Ответ лейтенанта про планы Айзена навёл на мысли, но в целом шокирующим не был. Про теорию, что предателю нужен Ключ Короля, чтобы стать ками, он уже слышал, про открытые Адские Врата и затруднённые переходы между мирами, конечно же, не мог не знать, живя в Каракуре. То, что перед большой бурей царит затишье, несомненно радовало, но никакой особо новой информации вайзард не извлёк, и это не очень радовало.
- Значит, обе стороны пытаются справиться с Вратами... Я надеялся, что у вас есть информация непосредственно о действиях Айзена. Вряд ли он сидит и тихо дожидается, когда проблема с вратами снимется. - Кенсей нахмурился. - Странно, что, кроме целых трёх отрядов шинигами, в Каракуре, фактически, нет активности Пустых, арранкаров или ещё кого-то заинтересованного. - всё это было неясно. Вряд ли есть риск упустить Айзена, проворонив момент активизации его плана, и всё же за ставший родным город было тревожно, в основном потому, что восемь вайзардов сидели за решёткой и никак не влияли на ситуацию. Точнее, не восемь, что тоже не доставляло успокоения.

- Я не знаю, убью или нет. - напряжённо сдерживаемым голосом проговорил Кенсей. - Если мне ударят в спину, я никогда не смогу избавиться от осадка необходимости расплаты. Человека, сделавшего это, нельзя простить или оправдать. Кроме единственного случая, когда это блеф ради спасения. Но такие мотивы заметны, и сделавший это всё равно чистым не останется. Чем дольше ты ищешь истину мотива предателя, тем дальше уходишь от правды. Я так считаю. Мне понятно желание узнать причины, но я считаю, что оно ведёт к одним проблемам. - такое мнение рождалось от слияния двух причин. Мугурума был военным командиром, с годами впитавшим военную логику. У него были не безличные отношения с подчинёнными, он не рулил ими как марионетками, но отношение строилось не на личном - только на рабочем. Со служебных времён у него остался один единственный человек, переставший быть подчинённым, и ставший близким - Маширо. И именно потому его злила и напрягала необходимость вписать в какую-то логику даже самому себе не объявленное отношение. Это любому было бы сложно, наверное. Ко всем, кроме Куны (во времена службы, естественно), он относился строго как к сослуживцам. В любом случае, вне зависимости от ситуации, он должен был руководствоваться военными принципами. Для отряда он был командир, товарищ, образец силы и мужества - но не был другом и советчиком. Не был и не собирался. У него можно было спросить совета, и он вполне ответил бы, но дистанция субординаци не терялась никогда. Каждая душа по его мнению имеет право на ошибку, но предел этой ошибки ограничен. Если шинигами предаёт командира, это не то, что вообще можно понять и простить.
С другой стороны своего мировоззрения Кенсей не был очень прозорливым человеком. Прямой и честный, он мог раскрыть обман силой и интуицией, но легко заблудился бы в сладкой паутине недоговорок. И это было далеко не только его качество - людей вообще легко обмануть. Потому, уходя вглубь чужих мотиваций, надо помнить, что это всё может быть ложью. Роковой ложью, если оступишься там.
- Совет 46 поступил тогда так, как диктовал его долг. Я поступил так, как диктовала мне личная логика. Мы оказались врагами, но я не считаю, что они поступили неверно. У каждого свои обязанности, и это естественно. Сейчас мне с Сейретеем делить нечего, и я делить не хочу. Да, конечно, мне не слишком понравился исход дела сто лет назад, но это не значит, что я считаю нас или их поступившими неверно. - Мугурума служил в Готее и знал, что такое система. Тех, кто не удобен ей, списывают и выбрасывают, ещё хуже - сажают в тюрьму для тех, кто был когда-то полезет. Наверное, это недостаток, но изменить это вряд ли было можно. Таков порядок, сложившийся за тысячелетия. Бороться с ним значило оказаться в жерновах глупо и бесполезно. Зачем? Это часть мира, и с ним надо уметь жить.
- Вот как, быстро всё забылось. - хмыкнул вайзард, откидываясь, чтобы прислониться к стене. - Хотя чего я ждал-то? Мы и сами быстро прекратили говорить о Сообществе Душ. Но я, честно говоря, спрашивал о тех сведениях, которые были общедоступны. Наверняка чтобы организовать переговоры официальные данные о причинах нашего исчезновения изменили, но вдруг ты интересовался ими до того? - Кенсей уже не злился, в его резком голосе остался в основном интерес к теме, актуальной весь этот век.
- Ясно. Значит, Каракура в основном изолирована, разведчики ведут себя тихо, и все ждут, когда кто-то первым перейдёт к активным действиям в адрес чёртовых Врат. - вайзард задумчиво кивнул. Такими темпами был шанс даже вернуться в Генсей к тому времени, когда кто-то на что-то решится. Ну или когда шинигами наконец найдут причину открытия Врат и запихнут её обратно.

- Да, ты прав, у меня нет злости на Готей-13. Это военная организация, созданная, чтобы нести свои обязанности, а не заботиться о личном составе. Когда проще заменить капитана, чем тратить ресурсы на его спасение или возвращение, неудивительно, что командование выбирает замену. Это чем-то напоминает круговорот душ в Руконгае. Здесь, в Сейретее, у душ нет предела сроку жизни - но у каждого есть свой естественный промежуток времени. Да и бесконечная жизнь не украшает. Проживя век с живыми, суетливыми и кратковременными людьми, мы стали больше походить на них, и вряд ли хоть один из нас об этом сожалеет. - разговор больше не походил на спор, и попыткой выяснить что-то важное тоже не был. Кенсей ничего не хотел объяснить или доказать - он просто впервые за вою жизнь говорил с шинигами про что-то подобное. Не то, чтобы ему хотелось высказать - ему было всё равно. Но Хисаги не испытывал подобных чувств, так что почему бы было и не поделиться? - Интересно, ты сам часто бываешь в Генсее? Помню, когда служил, вообще не вылезал. Незачем было. Тогда фамилию Куросаки слышали только здесь, и делать капитанам в Каракуре было нечего. Да об этом городке вообще никто ничего не слышал.
- А про злость - это только я на них не в обиде. Это всё было давно, а жизненного разнообразия опять хочется. Но многие из нас вряд ли так оптимистичны. Всё же каждого ведёт не глобальный долг, а личные мотивы. А в этом плане всё равно, какие шмотки надевать в битву с Айзеном - хоть шикахушо, хоть генсейскую одежду. - Мугурума жестом показал на форму Шухея, а потом подцепил край своей майки, иллюстрируя слова.
- Жажда силы, значит? - вайзард усмехнулся. - Ну понятно, сказали так, чтобы никто добросовестный не вздумал пойти с нами на дружественную беседу. Но такой "жажды силы" я б никому не пожелал. - Кенсей ненадолго задумался, цепляясь за мысль. - Можно сказать, что это даже чем-то символично - чтобы получить силу таким путём, тебе придётся победить собственное отражение. Одновременно не поддаться инстинктивному озверению, но и не дать перед ним слабины. После этого, по-моему, ни силы, ни власти уже никому нафиг не нужно будет. - в голосе пробилось что-то такое, отчего легко было понять, на кого вайзард намекает. Так же как и то, какую злость в нём вызывает тот, кого он имел в виду. Даже не злость как таковую - Айзен во всех проявлениях пробуждал подспудный гнев и раздражение, даже толком не осознаваемый.
- Зачем мне это? - на мгновение Мугурума задумался, нахмурившись. Задавая вопросы, он не думал о причине собственного интереса, но, в общем-то, она лежала на поверхности. - Целый век я знал о Готее только то, что нам иногда пересказывал Урахара - мне было совершенно не интересно. А теперь, вернувшись сюда, я хочу понять, к кому я вернулся. Кто я для тех, кого я знал и не знал в прошлой жизни. Не принципиальный интерес. Вряд ли это так важно, чтобы просить рыться в архивах.

"Заменить капитана проще?!" - Хисаги зло скрипнул зубами, воздерживаясь от эмоционального комментария. - "Замена капитана - это сильнейший удар по Готею-13. Даже самому развитому шинигами нужно около пятидесяти лет, чтобы стать лейтенантом и достичь Банкая, и ещё сто требуется на его овладение. Предательство трёх капитанов сильно подорвало наши силы. Какая тут может быть речь о "проще", если семь капитанов и четыре лейтенанта, которые могли бы стать капитанами, из-за решения командования покинули Сейрейтей?!" - острый разрез глаз Шухея сузился, а внутри с новой силой разрасталось негодование не столько даже на сам Совет 46, принявший такое решение, сколько на Мугуруму, не только подчиняющегося подобной системе, но и считающего её единственно верной.
"Даже если всё так, как сказал Кенсей, но это никоим образом не умиляет того факта, что организация, приговорившая вас к смерти сто лет назад, сейчас, когда ослаблена и на грани войны, несмотря на то, что обстоятельства не слишком изменились, позвала обратно. Одного нормального разбирательства в прошлом, быть может, хватило бы, чтобы избежать предательства Айзена", - в отличие от Мугурумы, лейтенант девятого отряда видел недостатки описанной бывшим капитаном системы. Слишком резкая, управляемая теми, кто не имеет достаточного представления о шинигами, их силе и слабостях, система себя оправдывала столетиями функционирования, но справедливой не была. "Впрочем, сделанного не воротишь. Быть может, переговоры с вайзардами первый шаг на пути к развитию. Я буду надеяться на это".
- Я? - удивленно вздрогнул Хисаги от неожиданного перехода к новой теме - далеко не такой, как выразился Кенсей, "глобальной", но в тоже время в разы более личной. В Генсей лейтенант девятого отряда умудрился сбегать даже в это военное время, чтобы получить урок-другой игры на гитаре. Но не говорить же об этом вайзарду? - Да... Бываю, время от времени, - уклончиво ответил Хисаги и, заслышав шаги, повернул голову в сторону выхода из камеры. "Сколько я уже тут? Час? Два? Утреннее построение точно пропустил. Не жалко, но задерживаться не стоит. Всё, что хотел, я уже выяснил".
- В любом случае, это тот вопрос, который каждому нужно решать самостоятельно, - тема внутреннего раздора вайзардов не та, которую, по мнению Хисаги, стоило при нём поднимать. Если прислушиваться к Кенсею, то бывшие отступники не казались такими уж приятными союзниками. Ни испытывающие желания вернуться в ряды Готея-13, сильные и неуправляемые существа были опасны примерно также как сто лет назад. "Может даже и опаснее, учитывая, как могла вырасти злоба за эти годы, но из-за ситуации с Вратами, у командования не осталось выбора".
- Чудовища живут внутри каждого нас. Иногда нам удаётся с ними бороться, а иногда они побеждают. Так у всех, вне зависимости от того, какое у этого чудовища лицо, - проговорил Хисаги под звук открывающейся камеры. "Наши недостатки и слабости, слабоволие и плохие воспоминания - такие "чудовища и призраки" бывают у всех. У некоторых они даже имею лицо", - рука Шухея скользнула по рукояти занпакто и опустилась. - "И их перспектива новой борьбы не испугает".
- Я бы на твоем месте не заморачивался с такими вопросами. Это военная организация. К тебе будут относиться так, как прикажет командование, - с едва заметной усмешкой в голосе вернул Хисаги и повернулся к Маширо. - Возможно, - кивнул он, не желая признаваться, что просто заговорился с Кенсеем. Кроме того, убедившись, что с Куной всё в порядке, Шухей действительно почувствовал какое-то облегчение, поэтому его отступление от правды было минимальным. Теперь его задание может окончательно считаться выполненным.
- Не закрывай, - кинул он шиноби, наконец, отлипая от решетки и собираясь пройти на выход. - По времени завтрак уже должен быть, - отстранённо заметил Хисаги, ориентируясь по внутренним часам. - Я напомню охране об этом и пошлю запрос в четвертый отряд. А пока до свиданий. Надеюсь, следующая наша встреча произойдет при более приятных обстоятельствах.

Штаб-квартира 8-го отряда

- ... К тебе будут относиться так, как прикажет командование... - Да ладно тебе Кролька-чан? Не говори мне что веришь в то, что говоришь, беспрекословно? Военная организация состоит из слишком разных душ, чтобы думать, что все будут думать так как прикажут сверху. Если бы все было так, много лет назад Айзен не стал бы предателем, мы бы не стали предателями-"предателями", и не было бы таких как Урахара-сан и Шихоуин-химе-сама, не было бы запутанной и печальной истории Готея. Маширо молчала, делая вид, что совершенно не обратила внимания на разговор Мугурумы и Хисаги. Она приняла осмысленный вид, лишь когда к ней явно обратились.
- И я надеюсь, что Усаги-чан не будет таким холодным, как сейчас. Это знаете ли не внушает оптимизма. Пока-пока. -  Зеленовласка подмигнула Хисаги, широко улыбаясь, как старому другу.
Когда дверь захлопнулась, она ощутила резкую и вяжущую боль в полной ее силе. Челюсть ныла. Позорище. Почему-то при более серьезных сражениях и травмах она привыкла абстрагироваться от любой боли, а тут и такая мелочь паршиво доставляла дискомфорт и злила. Маширо не хотела признавать, что это была скорее уязвленная гордость. 
- Учитывая, что я была еще предельно вежливой и милой, то можно сказать да, а как кому везет другому не ручаюсь. Не думаю, что он такой уж мягкий человек. Таких не бывает во втором отряде. Хотя приятно думать, что бывают исключения. Мечтать ведь не вредно, нэ? - Хейджин-сан кажется приятной, хотя в ней есть черта второго отряда, определенно есть, а с чего я взяла, что это их черта? Глупо. Просто стоило быть повнимательнее и фильтровать свои глупости. Вспоминая о неприятном инциденте Куна положила холодную ладонь на гудящую щеку. Руки у нее сейчас были как ледышки. Было приятно. Словно боль убаюкивалась. Даже лучше всяких компрессов.
- Прости, твои кастрюлька и сковородка не влезли ко мне в карманы, говорила надо было брать походный мешок, тогда может и попотчевала бы подгоревшей и ужасной на вкус фирменной Маширо-кашей. - Все сказанное Куна произнесла правдоподобно серьезным тоном, чтобы подчеркнуть весь комизм заявления Кенсея о том, что тут она женщина и что готовка это ее занятие, не говоря уже о том, что домохозяюшкой в их ненормальной компании был именно он, ни коим образом она.
Обошелся бы?! Брови сурово свелись к переносице, зеленые глаза прищурились, словно их слепило яркое солнце.
- Да что ты говоришь? Может ты у нас вообще супер-герой и твои любые раны, даже самые ...  сами собой затягиваются? Нет? НЕТ! Вот раз нет, так что Маширо сказала, что тебе нужен врач, значит нужен. И только попробуй поспорить со мной мужчина и будешь всю жизнь нашей халявной домохозяюшкой, думаю ребята будут только рады. - Немного разозлилась на Кенсея за его наплевательское и непробиваемое заявление. Даже они были не всесильны, хоть и их нынешнее бытиё-житиё вайзардами открывало новые грани, которые могли пьянить, губя.

Отредактировано Kuna Mashiro (2011-04-14 23:03:44)

- Не стоит думать так уверенно Кенсей. Знаешь есть такая игра "хороший - плохой"? Никто не помешает чуть позже показать насколько он по-настоящему мягкий и лояльный, и нашего приговора еще никто не отменял. - Пока Маширо говорила, внешне она преобразилась. Не было на лице безмятежной детской улыбки. Глаза не сияли яркой зеленью, они скорее выражали всю степень усталости зеленовласки.
- Зато я уверена, что вторых, таких же, как Шляпка-сан и Йо-тан  в Сейретее никогда не будет. - Тут же весело пролепетала девушка и скорчила рожицу Кенсею, вновь напуская на себя обычный образ вредной плутовки. Она отняла руку от лица и отклонилась, прижавшись спиной к холодной каменной стене. Ноги подобрала и обняла колени руками, устроив на них свою мордашку.
Мугурума коротко рассмеялся и она внимательно смотрела за его активностью, радуясь тому, что все обошлось.
Между бровей Куны залегла складочка и нос немного сморщился.
- Что здесь смешного? Не смейся над Маширо... - Маширо демонстративно надулась из-за слов Кенсея, который принижал ее "кулинарное мастерство". На самом деле она вовсе не была на него обижена, потому что глупо было спорить, если он был действительно прав, но просто ей нравилась их маленькая игра. Ей нравилось дразнить капитана и смотреть как он из себя выходит. Он в эти минуты становился непохожим на себя и очень забавным. И представить, что этого всего могло бы и не быть, было просто невозможно. Надо было убедиться, что все как и прежде.
Возмущенные вопли утонули в скрипе двери. Маширо даже забыла о том, что не закончила свою речь. Она с интересом смотрела на шинигами, который принес им завтрако-ужин. В нем-то, в шинигами, не было ничего интересного, наоборот клонированный представитель второго отряда был самым заурядным, лицо-кирпичом, но вот в подносе, на котором была какая-то бурда больше похожая на пищу для животных Куна сконцентрировала все свое голодное внимание.
Прежде, чем она успела задать вопрос, шинигами испарился, а она уставилась на Кенсея.
- Что это? - Капитан сам неохотно ковырялся палочками в еде, что у нее совершенно не было никакого желания даже прикасаться к своей порции.
- Маширо это не будет. - Без тени даже единой мысли, Маширо запустила своей порцией в дверь.
Раздался противный звук, от соприкосновения металлической миски и поверхности двери. "Похлебка" размазалась живописным пятном.
Маширо перевела взгляд с пятна на Кенсея. И ничего не ответила, но по ее взгляду можно было ясно понять, что она не собирается обращаться к медикам по такому пустяку, тем более, что ей итак уже принесли лечебный компресс. На самом деле она не хотела принимать помощь, потому что эта боль напоминала о глупом поступке.

Отредактировано Kuna Mashiro (2011-05-15 17:12:45)