Куна Маширо, Мугурума Кенсей, Канда Юу, Хисаги Шухей ------------>> Сейретей. Улицы.

Стальные нервы, крепкая рука, что не знает печали, недозволенность падать вниз в растерянность. Впереди простиралось ведомство Юу, который вздохнул при виде этого помещения. Он его, не любил не больше, чем все те, кто сидел там по своей вине. Они все завидовали ему, тому, что он на свободе, а он бледнел и, выполняя свой долг, завидовал другим. Хисаги шел, молча, равно как и офицеры Канды. При входе в сектор, он остановился и расписался в журнале, который регистрировал его появление в такое-то время. Затем протянул ручку и бумагу Шуухею и повернулся к дежурному, который тем временем рапортовал, что за время несения караула ничего не произошло.
- Вольно. Лейтенант 9 – отряда, Хисаги Шуухей пройдёт со мной, для выяснения некоторых обстоятельств. Зарегистрируйте это в журнале посещений, отдельной записью. – следующими действиями подчинённого был кивок и заполнение необходимых бумаг. Затем, Канда внимательно осмотрел Кенсея и Маширо на предмет того, что у них могли быть какие-то отдельные вещи не дозволенные к ношению в камерах. Что касается зампакто заключённых, то их изъяли и передали лично Канде заранее. Вздох Юу был сравним лишь с крушением горой Фудзи. Он вспомнил, что некоторое время назад Мугурума спросил его о том, какие будут условия, и не получил ответа. Подчинённые разошлись, они прошли внутрь камерного отдела. Именно тут, и был дан ответ.
- Мугурума-сан, меня зовут Канда Юу, я занимаю пост 5 – го офицера, второго Отряда. Это я вам говорю, чтобы вы могли обращаться ко мне по имени, или по должности. Касательно вашего вопроса, я отвечу вам, что я помещу вас в блок с мягкими условиями, и думаю, целесообразным будет сказать, что вашей напарнице и вам я дам одно помещение. Форма заключения при страже не рациональна, вам разрешено общение с другими участниками сектора. Это если они изъявят желание вам ответить. В остальном, вы можете с просьбами обращаться ко мне, если я найду их вразумительными, они будут исполнены. – спокойный ответ без излишней холодности, просто ответ человека выполняющего свой долг. Канда вспоминает расположение камер, их надо было посадить туда, где уже были заключены Лиза, Хиори и Лав. Вспомнив, что между камерами девушек оказалась одна для двоих, он решил их отправить туда, но сперва надо было произвести допрос по отдельности. Отрядив сопрождающего, он обратился к лейтенанту. – Хисаги-сан, вашу просьбу я смогу удовлетворить только завтра, когда всё будет закончено. А сейчас у меня есть одна просьба. Проводите Куну Маширо вплоть до её камеры и убедитесь, что всё было в порядке. Благодарю. – в вежливом тоне, когда шинигами уважает другого шинигами, тем более если один из них служил если не каким-то образцом, то во всяком случае в глазах пятого офицера Хисаги был из тех, кто действительно сидел на своём посту не зря. Но в данную минуту лейтенант не должен был присутствовать при этой части допроса. Подождёт пройдётся с караульным, который стоял рядом с камерой, на всякий страховочный вариант, Канда попросту не любил сюрпризов, поэтому и отправил лейтенанта с провожатым. Кенсея же он повёл в комнату для допроса, надо было сделать это отдельным действием, ибо вайзарды могли начать говорить одно и тоже оказавшись вместе. Вот и комната, дверь открывается рукой которая больше привыкла сжимать катану. Пора было выяснить, что тут происходит.

------------------------------>Канда Юу, Мугурума Кенсей.
Второй отряд|Тюремный блок|Комната для допросов

Отредактировано Kanda Yuu (2010-11-07 18:14:25)

Патлатый Панда-кун своими словами несказанно начал веселить Куну, впрочем слушала она его с непроницаемым выражением лица. С ее языка готовы были сорваться как минимум две или три остроты, но не сорвались. Усугублять положение вещей не стоило. И зеленовласка отлично осознавала сей факт. Пощечина от Хейджин-сан заставила хорошо задуматься над тем, стоит ли шутить в такой ситуации. Да и положение вещей после этой шутки обрисовывалось еще более печальным, чем было до сих пор. Как только Маширо пыталась что-то вспомнить, то голова начинала сильно болеть и ничего кроме осознания пробелов в нее не приходило. Такое впечатление, что нас заставили забыть.. Мысль навязчиво застряла, но продолжения не могла получить. Вариантов было так много, а сузить круг подозреваемых было невозможно, тем более, что этими самыми подозреваемыми считали ее с друзьями.
- Пока-пока Кенсей, Панда-кун и остальным. Не скучайте без Маширо. Хотя нет, можете скучать. - Беззаботно пропела Куна вслед удаляющимся. Ей хотелось бы присутствовать при допросе Кенсея, но увы кто ей позволит? Тем более, что те условия, которые описывал Канда Юу на самом деле были даже очень гостеприимными по отношению к тем, кого подозревают в зверских убийствах.
- Пройдёмте за мной. - Маширо перевела свой взгляд на того странного поклонника Кенсея. Это было даже забавно, что ее оставили ему на поруки. Следовать за лейтенантом она не спешила, хотелось включить дурочку и она некоторое время боролась с собой. Победу одержала надо сказать нерациональная сторона Маширо. На этот раз даже не помогло воспоминание об оплеухе. Кстати о ней говоря. Щека словно зудела. Стоило к ней прикоснуться, как тут же зеленовласка отдергивала руку. Было больно. Нужно было приложить что-то холодное, но признать, что ей нужна помощь подобного рода, было не в ее характере. Проще было продолжать делать вид, что все прекрасно и что мозгов-таки не прибавилось.
- А мне мама говорила, что с незнакомыми молодыми людьми, даже если они очень вежливо попросят, никуда ходить нельзя. - Надо было видеть, как округлились глаза у караульного шиноби при таком заявлении от арестанта. Он даже замер на полпути. Маширо во все лицо лыбилась, именно лыбилась, а не улыбалась. Наверно для полного одебиливания не хватало звука "Гы" с ее стороны.
- Но думаю что с вами можно, раз вы поклонник Кенсея. - Лыбиться стало дискомфортно из-за боли. Лицо зеленовласки снова приняло непроницаемый вид.
- Ведите. - На этих словах Маширо демонстративно протянула вперед руки, скованные блокиратором рейяцу и потрясла ими в воздухе, вышагивая рядом с поклонником Кенсея. Этого времени вполне хватило, чтобы караульный мог отойти и снова уверенно зашагать, показывая дорогу к камере.
О! Кажется я буду не одна. Наличие рядом Лизы и Хиори радовало, относительно радовало, но все же. Так Маширо хотя бы знала, что они рядом и с ними не все так плохо, как могло бы быть. Может они знают что-нибудь о других.

Отредактировано Kuna Mashiro (2010-11-13 17:32:05)

А поклонник Кенсея хмурился и о чем-то сосредоточенно думал. Надо было отметить, что сведенные к переносице брови очень напоминали обычное выражение лица Кенсея. Ну прямо словно обожающий подражатель. Хотя наверно просто совпадение. Кстати говоря, почему-то большинство состава Готея хмурится словно им недавно стукнуло больше тысячи лет. А вот например те же Укитаке-сан и Кьераку-сан, их не назовешь ворчливыми старикашками. Эхь молодежь молодежь.
- Мм Усаги-кун значит. Просто Маширо. Я разрешаю. - На губах закрепилась болезненная но открытая улыбка. И говорила Маширо легко и непринужденно словно Хисаги Шухей был действительно Усаги и это было неоспоримым фактом.
Шли до камеры они после ее эксцентричных реплик в полном молчании. Зеленовласка, которая по идее должна была демонстрировать свою нелюбовь к затишью, пыталась ее как можно ярче выражать. То и дело посматривая, то на названного Хисаги Усаги, то на их сопровождающего. Она не шла нормальным шагом, а передвигалась по коридору вприпрыжку, напоминая никак не арестантку, а скорее шкодливого ребенка, которого ведут на прогулку. Пыталась громко бренчать блокираторами. Пару раз даже провела ими об стену, чтобы создать раздражающий неприятный звук. Выкидоны кажется не особо впечатляли, но если и впечатляли, то по-крайней мере, что один, что второй рядом идущие, как ей думалось, предпочли стоически стерпеть.
Ну вот теперь я чувствую себя наглой не по праву.. Усаги-чан такой милый, а я тут пыталась их изводить.. Поймав себя на этой мысли Куна дала передышку от себя любимой им обоим. Впоследствии шиноби, который их сопровождал, ушел исполнять приказ поклонника Кенсея.
В камеру Маширо прошла весьма спокойно и без возражений. Лишь когда Усаги-чан принял удобную для себя позу заглянула в его глаза открыто. Куна пыталась решить для себя какой линии поведения ей лучше придерживаться. Ей и хотелось бы наверно проявить толику вменяемости, но это было настолько тяжело. С чужими, а Готей теперь был все же чужой в какой-то степени, она привыкла играть в шарады.
- Больно? Кому это здесь больно. Чушь. Я ничего такого не говорила. - Начала она довольно энергично. Бравада так и перла, но со стороны больше походило на капризного ребенка, который отрицает очевидные вещи из соображений понятных только ему.
- Но за проявленную заботу спасибо. - Все же она смягчилась. Одновременно с этим подавляя желание брякнуть что-нибудь двусмысленное с негативным или ехидным оттенком. Худо-бедно сдерживать себя ей удалось. И чтобы как-то отвлечься от стремящихся наружу необдуманных слов, она начала ходить по камере, вышагивая и считая про себя шаги. Камера была довольно просторной и унылой.
О так все-таки заинтересовало. Она замерла на середине помещения и вновь взглянула на Усаги-чана.
- Ну.. Усаги-чан. Тебе должно быть виднее. Это же у тебя татуировка, как у Кенсея. Глупый ты Усаги-чан. И почему Маширо должна подсказывать очевидные вещи. - С губ сорвался тяжелый вздох, вздох усталости. Зеленовласка пыталась тем самым показать насколько считает недогадливым лейтенанта девятого отряда, но на самом деле она действительно устала. 
- Усаги-чан. - Взгляд зеленых глаз стал серьезным и полным беспокойства. Возможно она могла бы даже произнести то, что собиралась с глупой улыбочкой на губах, но глаза соврать не могли бы. Они в данный момент ее выдавали. Да Куна это прекрасно понимала и сама, но ей было важно узнать что-нибудь.
- Я хотела спросить. Вы что-нибудь знаете еще о нас? О тех, кого еще не переловили? А Шинджи, как он? - Возможно зря мы решили дать второй шанс Готею.

Отредактировано Kuna Mashiro (2010-11-25 22:45:58)

Указательный палец лег на губы и Маширо вглядывалась в лицо лейтенанта девятого отряда с откровенным интересом. У него была хорошая выдержка. Он даже пытался быть вежливым с ней, хотя она этого не заслуживала, да и вежливостью его поведение навряд ли можно было назвать, но для себя зеленоволосая "террористка" определила его именно так. Впрочем "вежливым" внешне Хисаги смог быть недолго. На лицо с ним происходили все симптомы зарождающегося раздражения. Стоило бы хотя бы немного дать ему передохнуть. Изводить всех и каждого расхотелось, да и тем более такое поведение не очень то могло помочь ей вытащить какую-нибудь информацию их Усаги-чана.
- Хай-хай. Маширо не надо учить, она и так ученая и все понимает. - Она понимала, что хуже будет только ей, но все-таки не так уж и страшно было перетерпеть, не смертельная рана, всего лишь заслуженная затрещина. Пройдет. Надо просто не обращать внимания, да и все равно меня не послушал, так что толку-то от моего спектакля. Мысленно Куна ухмылялась, с виду же просто задумчиво смотрела на Хисаги.
Ходить по камере надоело, поэтому Маширо ловко переместилась на койку для заключенных. Было жестко и некомфортно, но об этом она решила, пока умолчать.
- И так.. - Выслушав весьма интересную речь и экскурс в прошлое готеевца, зеленовласка сделала вывод, что либо Усаги-чан говорит о Кенсее, либо о еще каком-то третьем носителе аналогичной татуировки. Конечно можно было бы еще предположить, что просто у мальчика тогда от страха разум помутился или что-то он забыл, но это было маловероятно, тем более, если прикинуть, что это было давно-давно, в том прошлом, когда Кенсей был ее капитаном, то все складывалось в одну стройную линию, впрочем она все равно не спешила с выводами. Лишь предполагала.
- Очень трогательная история. Повезло, что тебя спасли. Но знаешь Усаги-чан, я шутить люблю в меру, и сейчас я говорила правду, так что думай, что хочешь, но Кенсейчик все равно первый, кто испоганил свое тело этими циферками~. - Говорила Маширо как можно более важно и серьезно, но все равно все ее эмоции были нарочно преувеличены, врочем правдивости слова девушки не теряли.
- Очень жаль. Хм, а думаешь Панда-кун будет со мной милым и расскажет все, что я захочу? - О том, что ее очень порадовало то, что друзья живы, Маширо не призналась. Более того она проигнорировала эту часть. В принципе радоваться от всей души было еще очень рано, да и радоваться при чужих не хотелось.

Посидев некоторое время совершенно спокойно Маширо резко сменила позу. Она с ногами забралась на койку, левую подобрала под себя, а правую согнула в колене. Руки замкнулись кольцом на ноге. Спиной она прислонилась к стене.
По поведению поклонника Кенсея было отчетливо ясно, что он всерьез ее не воспринимает, видимо считая, что тактика как с маленьким ребенком, ему может чем-то помочь. В принципе до чужих заблуждений ей не было дела. Единственное, уж очень доставать парня не хотелось, да и не было особых на то причин.
Появление дежурного с "арсеналом средств", которые были призваны помочь снять опухлость лица. Она лишь мельком глянула на них, но капризничать не стала. Приняв тазик и компресс от лейтенанта девятого отряда, Куна не стала тут же заниматься "самозалечиванием". Она внимательно посмотрела на готеевца и спустя некоторое время произнесла.
- Не стоит терять время на это.. - Указательный палец правой руки уткнулся в пострадавшую щеку. - Компресса будет вполне достаточно. Я думаю. - С этими словами Маширо приступила к простой процедуре. Влажная ткань приятно охлаждала кожу. А еще чувствовался легкий запах лекарственных мазей, может быть что-то обезболивающее, может снимающее последствия от удара. В любом случае зеленоволосая "террористка" плохо разбиралась даже в кидо-медицине, что уж говорить о сподручных средствах людей.
Ох жестоко шутить любите Уса-а-а-ги-чан~
- Ну я знаете ли могу от нечего делать и громко в камере покричать, а еще могу спеть песенку из той информации, что будет мне доступна, хотя в принципе можно и без нее. Сочинять я люблю больше всего. - Мне кажется, или у меня челюсть как-то странно гуляет сама по себе? Рука рефлекторно потянулась к подбородку, и наощупь Куна пыталась что-то для себя определить. Брови нахмурились под стать Кенсею. Но она не заметила ничего такого, лишь продолжив говорить, поняла, что иногда испытывает некий дискомфорт и слышит как что-то глухо хрустит внутри. 
- Нэээ... Усаги-чан... как ты думаешь челюсть вообще реально вывихнуть? - Как же мерзко и глупо! Вопрос о Канде был забыт напрочь, хотя скорее она просто не хотела давать ответ, предпочитая уводить тему в другое русло.

--------------> Второй отряд. Комната для допросов.

Канда спокойно конвоировал заключённого, без каких-либо мер пресечения. Юу и так знал, что Кенсей не станет делать ничего противозаконного и мешать ему. На нём наручники и сковывающие реяцу, так что тут сила за Вторым Отрядом. Логика. Если бы не было наручников, то вся тюрьма бы улетела на воздух.
- Три. Три - это число, которое наш клан считал соединяющим в себе нужные качества. Дисциплина. Порядок. Чёткость. – вздох и какая-то обречённая искра в глазах от того, что на практике оказываются нужны совершенно другие качества. Юу никогда не собирался следовать чему-то такому, что не принесло бы ему пользы или выгоды в том отношении, чтобы стать выше и благородней. Пока он следовал пути этих трёх слов, он чувствовал, что они притянуты за уши. Если ты хочешь силы законы, то сделай силу закона подобно силе гравитации. Она всеобъятна и подчиняет всех, а законы никогда не имели такой власти. И поэтому всегда будут разногласия между теми, кто смотрит на законы прямо и теми, кто смотрит на законы как на что-то, написанное на бумаге и не имеющее фактической силы.

- Три истины, которые, согласно… - немного дёрнулась щека, от плохих ассоциаций, - правилам, должны исполняться всегда. – после этой фразы, Канда решил таки высказать своё мнение, пусть даже и этому человеку.

- Шинигами такого рода, как ты, можешь понять меня. – они идут по длинному коридору и их никто не слышит, здесь, можно высказать пару слов. – Законы. Для кого-то, это просто бумажка с чернилами. Для кого-то, это святая реликвия. Разница в том, кто как это понимает, но самого факта, что это чернила и бумага, это никогда не отменит. – сказано в стиле, если ты меня понял – значит очень хорошо, если ты не смог, ещё будет время понять. Он вёл Мугуруму к его спутнице. – Сам можешь убедиться, теперь. С твоим лейтенантом, всё в порядке. – заслышав голоса, проговорил дознаватель и улыбнулся совсем незаметно.

Брошенный и, в последствии пойманный журнал дал вполне ожидаемый, но от этого не менее ощутимый эффект. И судя по дрожи утолщенных стен и звуку, с которым танкобон отскочил от стены противоположной блондинке камере, сия реакция была хорошо прочувствована далеко за пределами поста охраны тюремного блока:
- Могла бы и взглянуть разок, может чему-нибудь полезному научилась бы... Например, что проявлять интерес к мужскому полу можно не только посредством избивания вьетнамкой. Ладно, шучу я. - возможно кому-то это показалось бы странным, но подобный жест был сделан брюнеткой вовсе не для того, чтобы позлить накама. Ведь, когда живешь с кем-то под одной крышей столь длительное время, становится вполне возможным определение внутреннего состояния сожителя по скорости реакции и громкости крика: - Пф... С ней все будет в порядке.
Отложив прочитанный до половины на "автомате" номер Джампа недельной свежести, очкастая потянулась и, отодвинув край белоснежного одеяла, легла на спину:
- Здесь нет окон, но судя по учащенным зевкам охраны уже глубокая ночь. - первые шесть слов в предложении после первой запятой, словно случайно прозвучали гораздо громче, чем остальная часть монолога, - Советую воспользоваться "гостеприимством" Второго отряда и хорошенько отдохнуть. Что-то мне подсказывает, что завтрашний день будет не на много радужнее этого... Оясуми-насай...
Сняв очки, но не став расплетать свою вечную косу, Ядомару повернулась на бок и медленно прикрыла глаза... - Эй?! Хоть бы свет выключили! Здесь люди спать пытаются! - чисто на случай, если тот надменный синеволосый мальчик уже вернулся с задания или хотя-бы где-то поблизости. На сей раз, брюнетка начала засыпать уже по-настоящему. Удивительно, как характер человека отражается на его позе во время сна. А может наоборот? В любом случае, в отличии от беспокойной Маширо, метавшейся по всей кровати и не редко за ее пределами, Лиза так и продолжила лежать лицом к стеночке, как обычно наставляют маленьких мальчиков и девочек. Лишь через несколько часов, на стадии глубокого сна, из под слишком теплого одеяла по кисть показалась правая рука и легла ладонью на небольшую подушечку.
Что же снилось вайзарду, пожалуй должно остаться ее личным делом, да и логично предположить, что ей совсем не снились никакие сны, уж слишком трудный выдался денек.
Наслаждаться покоем вдоволь спящей красавице так и не дали, ибо через каких-то несчастных пару часов (пару секунд по времени спящего) до чутких ушек донеслись звуки лязганья решетками, уже порядочно доставшие ее за последние пол-суток. Рефлекторно натянув одеяло на голову, желая лишь поскорее уснуть. И не важно, пришли ли это за ней, ни одна сила трех миров не смогла бы сейчас отодрать эксфукутайчо от столь желанного отдыха. По крайней мере ей так казалось... Знакомые возгласы, среди которых выделялось детское улюлюканье и недовольные медвежьи рыки. Двух "новеньких" провели прямо мимо решеток ее камеры, однако, увлеченные светскими беседами и не имеющие возможности чувствовать сдерживаемую рейацу, гости прошли мимо оставшейся незамеченной заключенной. Сама же узница даже глаз открывать не стала.
- И очков не надо, чтобы их узнать. Похоже не только у Хиори что-то с кармой, но и у меня. За что такое наказание? - проще всего окликнуть с просьбами вести себя потише, погасить свет и вообще, принести стаканчик тепленького молочка (зеленовласка бы еще сказочку на ночь и кило о-хаги попросила), чем довести возвратившегося Канду до состояния атомного распада, но ведь гораздо интереснее послушать, о чем же там шепчутся ее накама. Кенсея почти сразу увели, а Куна осталась с незнакомым ей голосом, обсуждать проблемы с фантазией Сейрейтейских тату-салонов. Уснуть под такой гогот было реально только со снотворным, коего в наличии не имелось, посему пришлось вылезать из нагретого места и вновь приниматься за оставленную со вчера мангу, прижавшись спиной к стеночке.
Прошло еще немного времени (три с половиной джампа) и седовласик был возвращен восвояси, похоже, в одну камеру со своим экслейтенантом.
- Странно... Повара притащили, но я до сих пор не вижу завтрака! Ну и сервис! - достаточно громко, дабы пройтись по ушам ее товарищей, охраны и особенно болтающего что-то о гордости хвостатого надсмотрщика. - Странно, как еще Хиори не проснулась?

- Не сомневаюсь! - Передразнила парня Маширо и спародировала его серьезное выражение лица.
- Не сомневаюсь, что ты не сомневаешься Усаги-они-тян! - Она запрокинула голову назад и попыталась подуть на свои волосы, они лезли в глаза, так как после небольших водных процедур, которые ей устроил тот офицеришка с улиц Руконгая, на голове образовалось что-то вроде вороньего гнезда, которое к тому же зеленовласка время от времени успевала взъерошить еще сильнее.
Да ладно? А что это тогда такое? Мне немного больно, но говорить я точно могу.. что разве нельзя легко вывихнуть без таких страшных последствий? На этот раз девушка нахмурилась по своему собственному желанию, давая поклоннику Кенсея устроить ей легкий медицинский осмотр, а то он ее тут напугал всякими страшилками, что теперь она даже подумывала забыть свою мнимую гордость и позволить настоящим медикам посмотреть в чем дело. 
Она внимательно вглядывалась в лицо татуированного, особенно, когда он буквально склонился к ней, татуировка прямо-таки сама нагло бросалась в глаза, так что Маширо весьма нескромно на нее пырила свои зеленые глазенки. Все-таки это так странно, а может в этом есть смысл? Он же из девятого отряда. Может мы его знаем?
Вердикт Усаги-чана почему-то безмерно повеселил девушку. Маширо отклонилась и пыталась не смеяться, но это у нее не вышло. Прежде, чем разразиться смехом, она опустила голову вниз и начала фырчать себе под нос. В этот-то момент как раз в камеру и привели ее любимого и несравненного босса. Она тут же подняла голову, и в челюсть опять словно стрельнуло. Смеяться стало больно, и Куна стала бороться с подступающим смехом. Парочка минут борьбы самой с собой и она уже с любопытством вглядывалась в суровое лицо Кенсея. Мм?
Он в свою очередь небрежно направлялся к ним и тоже, только с другой стороны, начал нависать и вглядываться в ее "травму". Неожиданно для себя зеленовласка начала покрываться румянцем, что было для нее в открытую нонсенсом. Она выставила вперед руки, пытаясь подальше от себя отодвинуть Кенсея, а заодно соскочила с койки, чтобы между ней и этими двумя петухами-наседцами стало больше расстояния.
- Бу! Ну что такое?! Ничего с ней, не отвалится! Будете так на нее пялится, я буду с вас деньги за просмотр брать! - Нет, точно буду помалкивать! Обойдусь этой тряпкой, не надо мне врачей. Мне даже стыдно!
Маширо подхватила посудину с компрессом и села на пол около стены-решетки со смежной камерой. Не без умысла. Она приложила к щеке компресс и прислонилась лицом к решетке, заглядывая в соседнюю камеру, где сидели Хиори и Лиза, которые уже давно были не в восторге. А вот отчего это вопрос. Лиза-то кажется не могла заснуть, но разве это ново? Маширо вообще часто всех изводила и не давала спать, а вот Хиори, уже интереснее.
- Эй... Лизка... а у тебя есть еще запрещенное чтиво? А то Кенсею будет скучно! - Если бы она могла, то еще бы ангельски сейчас улыбнулась, после подобной реплики.

Отредактировано Kuna Mashiro (2011-01-24 16:56:05)

Хисаги Шухей

"И вот она снова смеется", - потупив взгляд, подумал Хисаги. Близость девушки его смущала, а её смех над попыткой оказать хоть какую-то возможную в его условиях помощь ставил в тупик. Над чем она смеется? Над ним? Это был розыгрыш? Совсем неплохо, что он довел девушку до смеха, но откровенно не хотелось бы выглядеть в её глазах глупо.
"Ладно", - со вздохом подумал юноша собираясь оставить Маширо в покое, - "хорошо ещё? что она не плачет. Иначе на своих талантах в области коммуникабельности можно было смело поставить крест, а так какой-никакой, но прогресс", - он улыбнулся и слегка повернул голову на звук открывающейся двери в камеру. "Хм... похоже, что допрос уже закончен. Что-то задержался я здесь", - поймал себя на мыли Хисаги и посмотрел на Маширо, буквально давящуюся смехом. "Мне бы её энергию, и желательно на весь рабочий день".
- До свидания, Маширо. Я выполнил просьбу Хэйджин-фукутайчо и должен возвращаться к своим обязанностям, - пояснил он зачем-то. Вряд ли девушке-вайзарду это было очень интересно, но Шухей предпочел избежать отсутствия конкретики. - И всё же обратись к врачу. По-моему, от удара по щеке ты стала плохо слышать. Меня зовут Хи-са-ги Шу-хей, - закончив на этом шинигами поднял взгляд на подошедшего Мугуруму снизу вверх.
Беловолосый мужчина с недовольным выражением лица своей позой и интонациями вызывал стойкое ощущение дежавю. Настолько сильное, что через мгновение Хисаги готов был поклясться, что где-то уже видел Кенсея. Правда, тогда на нём была совсем другая одежда. "Возможно ли, что именно он спас меня и моих товарищей сто лет назад?.." – удивление стерлось с первым же движением хмурящихся бровей. Эта вероятности Хисаги не радовала.
- У неё ушиб, - с трудом проговорил лейтенант, больше занятый своими мыслями, чем вопросом, который даже не был задан ему. Он поднялся и отошёл к стене камеры, чтобы не мешать Кенсею и иметь возможность спокойно его рассмотреть. Особой уверенности не было несмотря ни на воспоминания, ни на слова Маширо. Дело было даже не в том, что Хисаги сомневался в себе, вайзарды вполне могли быть причастны к смертям в Руконгайе, Готей долгое время считал их предателями и шинигами не хотел быть обязан одному из них. "Нет, это слабоволие! Я должен знать точно!" - скрипнув челюстями так, что этот едва ли перекрылся лязгом двери, Шухей обратился к вайзарду.
- Я могу задать тебе один вопрос, Мугурума? - он бросил выразительный взгляд на Канду, который обещал ему время с заключенным. Офицер молча кивнул в ответ. - Я слышал от Маширо, что у тебя есть такая же татуировка, - Хисаги перевел взгляд на Кенсея. Вряд ли ему нужно было пояснять о какой татуировке идёт речь. - Это так? - он намеренно говорил тихо, не желая, чтобы об его любопытстве знали все окружающие.