- Д-да ты... да ты... - Асано даже дар речи потерял, остановившись, как вкопанный и лишь сильнее вцепившись в руку друга, как единственное рациональное звено в этой идиотской цепи размышлений. - ТЫ СОВСЕМ ЧТО ЛИ ОФОНАРЕЛА?!!!!!!!!!!!!! - отвисшая челюсть несколько мешала говорить, а тем паче - орать на сестру. Но такого издевательства он просто не мог стерпеть. Его сейчас при всех хоть и немногочисленных прохожих и Коджиме унизили так, что просто слов не осталось. То, что его заподозрили в связи с лучшим другом - еще пол беды. Но то, что она надумала себе, что это является причиной отсутствия у него девушки..!!! Это было не просто обидно, это было обиднее куда как, чем если бы просто думали. что он неудачник. - Чего ты там себе надумала опять?! Ааа! Блин!
Тут еще и Мизуиро поверг его в шок своим пренебрежительным "ладно, Кейго...", из которого можно было сделать вывод, что все же, он смахивает на...
Вселенная разом рухнула, взорвавшись в Большом Взрыве, метеорит раздолбал землю, а Луна, кажется, сошла с орбиты, грозя уничтожить все в округе. Или в обратном порядке? Впрочем, для Асано Кейго, ученика первого года обучения старшей школы, это уже не имело значения - он уставился в пространство невидящим взглядом, так и не отпустив запястье Мизуиро - видимо то вообще попало в плен в заиндевевшую теперь уже хватку Асано-младшего.
От меня теперь отвернуться все девушки...
Я вообще буду изгоем в школе и дома...
А еще эта соседка-сан, которая и так все время издевается...
А если она расскажет всем в школе то, что надумала...?
По мере размышлений, глаза Кейго становились все более стеклянными на вид и все менее осмысленными. Судя по всему, по нему теперь можно было танком проехаться - он бы даже не заметил...

Слишком много шума, криков и внимания. Что этим пытались добиться оба представителя семейства Асано, юноша не понимал, но догадывался, что уровень громкости их голосов как-то в их понимании связан с авторитетом. До того, что думали на этот счет окружающие им, похоже, не было дела. "Боже, угомоните кто-нибудь эту парочку. Уши закладывает", - настроение Коджимы стремительно падало, отчего начинала проявляться не лучшая сторона его характера. Происходящее напоминало ему сюжет какого-нибудь фильма или, что скорее, сериала. Собственная трагически-невинная роль Мизуиро волновала слабо, но хотелось, чтобы другие участники этой трагедии уже закончили и разошлись по домам. После всего того, что ему пришлось выслушать, сцена выяснения чужих внутрисемейных отношений утомляла, а уйти, оставив сладкую парочку наедине, он не мог.
- Асано-сан, мне больно. Асано-сан!! Ты сломаешь мне так руку! - "И это будет достойным концом для этого ненормального дня". Коджима начал постепенно впадать в уныние. Несмотря на то, что тон его голоса был превышен в два-три раза, достучаться до Кейго, впавшего в прострацию, не получилось. "Вот ведь... Как всегда невовремя, Асано-сан. Не знаю, что вы там себе придумали, но это сильно утомляет". В целом, он по большей части преувеличивал, Кейго не сжимал его запястье, но сильно ограничивал передвижение.
Того, что Мизухо резко переключит внимание на его скромную персону юноша более чем не ожидал. Поэтому, когда перекошенное лицо замаячило совсем близко, он вздрогнул и попятился. Находиться рядом с любым из Асано было сейчас опасно. Вдруг это безумие заразно.
- О чем вы говорите, Мизухо-сан?! Я вас не понимаю! - затараторил Коджима, пытаясь оградиться от злобной тетки (другого определения не нашлось) свободной рукой. - Я самый обыкновенный школьник. Никого я не выставляю! Я к тому, что у меня, к слову в отличие от Кейго, есть девушка!! Оставьте свои бредовые фантазии, это просто отвратительно! Мы с Кейго друзья! Ему нравится девочка из нашего класса! - Мизуиро не привык говорить на повышенных тонах, поэтому быстро выдыхался и морально, и физически. Спорт также его коньком не являлся. Так что, прежде чем продолжить, юноша перевел дыхание.
- Мизухо-сан, с вашими нездоровыми фантазиями и неадекватным поведением, вам стоит подумать о специализированной помощи, - уже спокойней, сбавляя тон голоса, но не темп речи, заговорил Коджима. - Возможно позже, когда вы отучитесь не позорить себя на весь город, мне удастся уговорить свою девушку найти вам достойного молодого человека. Хотя... может, вы парней недолюбливаете? – ввернул Мизуиро “удачную” догадку сестре Кейго. В конечно итоге её тоже нельзя назвать пользующейся популярностью у противоположного пола. Кто знает, откуда именно произрастает такая истеричность. - Феминизм, переходящий в однополые отношения... Это объяснило бы и то, что вы до сих пор одна, и ваше отношение к брату.

Можно сказать, что Асано-старшая обладала исключительным талантом выводить людей из себя, чему подтверждением служил наглядный пример всегда спокойного и уравновешенного Коджимы. Даже он, не вытерпев нападков Мизухо, теперь стал отвечать ей на повышенных тонах.
Будучи девушкой с очень горячим, вспыльчивым характером, Мизухо всегда либо провоцировала аналогичное поведение со стороны других людей, либо попросту срывала на окружающих, кипевшую внутри себя злость, если оппонент «давал слабину», и не знал, как реагировать на выпады буйной особы. К таким девушкам, нужен особый подход, и общаться с людьми, подобными Мизухо, на редкость трудно. Не удивительно, что Мизуиро сорвался (правда надолго парня не хватило), и попытался оправдать себя от безосновательных предположений девушки, о его сексуальной ориентации, сказав, что у него есть девушка. Также попытавшись восстановить доброе имя друга, он упомянул, что Кейго нравится кто-то из его одноклассниц.
- Хм… - немного помолчав, но не меняя недовольного выражения лица, Мизухо хмуро посмотрела на отлетевшего от ее удара братца. – Если тебе кто-то понравился, то почему ты не пришел рассказать об этом сестре?! – нашла к чему прицепиться, и, тыкнув пальцем в сторону валяющегося Кейго, прокричала девушка. – Как будто мы не семья!.. – и даже не важно, что, в принципе, у них не было заведено делиться секретами между собой, особенно, учитывая их «теплые» семейные отношения. Но зато сейчас это был прекрасный повод для «наезда».
Проигнорировав совет Мизуиро обратиться к специалистам за помощью (такие предложения Мизухо частенько слышала от других людей, когда у них заканчивались аргументы к спору, и так сказать, у нее уже выработался своеобразный иммунитет к словам такого рода), Асано-старшая хотела было продолжить кричать на брата, но в этот момент Коджима выдвинул гипотезу, которая заставила Мизухо буквально подавиться, не слетевшими с губ, словами, и на пару секунд потерять дар речи от нехватки кислорода. Выпучив глаза, она, как ужаленная, развернулась к однокласснику Кейго. А тут еще, собирающий с земли разбросанные учебники, младшенький братец, подхватил, брошенную в пламя раздора, колкую идею Мизуиро об ориентации девушки.
- Да вы! Да я! – задыхаясь от возмущения, прохрипела Мизухо. – Какого черта вы оба такое себе в головы втемяшили??!!! – кинув яростный взгляд на Кейго, она выкрикнула:
- А ты вообще, НИКОГДА НИЧЕГО НЕ ЗНАЕШЬ!!! – и только после этого, до нее доперло, что последняя фраза, как раз таки, могла быть понята превратно, как компрометирующее доказательство предположения парней. Но, как мы знаем, хорошая мысля приходит опосля… Теперь приходилось выкручиваться из сложившейся ситуации. Поэтому девушка, кашлянув, подтянулась, приняв гордую стойку и благочестивый вид, сложила ручки на груди и произнесла мягким голосочком (кому рассказать – не поверят, что со взбешенной фурией, в мгновение ока, могли произойти такие метаморфозы):
- Между прочим, молодые люди, у меня есть парень – любовь всей моей жизни! – и девушка умиленно вздохнула, прикрыв глаза. Казалось, что мысли унесли ее далеко в прекрасный, фантастический мир грез, где она проводила время в объятиях своего любимого.

Ах~ Первый игровой пост однако~

Что плохого в солнце? От него слишком жарко, оно может напечь голову, ты рискуешь схлопотать тепловой удар, упасть в обморок, удариться головой о камень и умереть. Что плохого в дожде? От него можно насквозь промокнуть, заболеть и умереть. Что плохого в пасмурной погоде, когда всё небо затянуто облаками? Уныло, а унылость – это грех, и, будучи унылым, ты не замечаешь того, что происходит вокруг тебя, так что ты можешь легко не заметить лежащий на дороге камень, споткнуться об него, удариться головой об асфальт и умереть. К чему это всё? А к тому, что истинный интроверт всегда найдёт оправдание тому, почему он сидит в одиночестве в комнате и пялится в телевизор\компьютер\книгу\на фотографию девушки, в которую тайно влюблён. И, вместо того, чтобы выходить в мир, полный людей, всяких занятностей, свежего воздуха, некоторые люди ищут любые отговорки, лишь бы остаться в отсидке дома.

Чизуру не была интровертом, наоборот, она была отпетым (другого слова попросту не подберёшь) экстравертом, для которой проще было находиться вне дома, мучая (но она об этом не подозревала) людей своей компанией, и она всегда находила причину, чтобы дома не сидеть. Будь то палящее солнце, кислотный дождь или град величиной с арбузы, её так и манило поближе к людям, будто они мёдом намазаны и их просто необходимо побыстрее облизать. И вот когда её глазам представала картина типа той, что ей свезло лицезреть только что в детском парке (промолчим о том, что такой человек, как Хоншо Чизуру, которую явно интересовали люди, выше 120 сантиметров, делала в подобном месте), она радостно хлопала в ладоши и всячески благодарила Создателя за то, что он столь щедро одаривает всё новыми и новыми днями пребывания на этой бренной земле. Стоило Мизуиро ретироваться с места происшествия, как Чизуру уже неслась навстречу младшим представителям семейства Асано, придерживая одной рукой ремень сумки на плече.

- Кейго! Асано-нээ-сан, - увы, имени старшей сестры своего одноклассника огненновласая не знала, а, если и знала, то в своё время не удосужилась запомнить, ибо не настолько близки они были с Кейго, чтобы ей необходимо было запоминать подобное, - Почему же вы молчали? – в животе Чизуру сейчас чуть не бабочки порхали, она ощущала тот прилив сил, какой обычно чувствуют люди, когда находят своих единомышленников, они внезапно понимают, что у них появилась обалденная тема для обсуждения, и что они отныне и навеки будут понимать друг друга по этому аспекту как никто другой. – Любить кого-то одного с тобой пола – это не страшно! Это прекрасно лишь потому, что любовь сама по себе прекрасна настолько, что этот факт просто невозможно отрицать! Любовь наполняет нас силами и энергией, любовь дарит нам самые прекрасные мгновения в нашей жизни, мгновения единений и эмоций, которые сплетаются воедино, как тела возлюбленных, делясь друг с другом теплом и нежностью! Ах~ - тараторя свою тираду, которую Чизуру вполне могла бы продолжать до бесконечности, если её вовремя не заткнуть, она подошла и схватила Мизухо за руку, а потом потащила девушку к Кейго и взяла за руку и того. И, таким образом сформировав цепочку чуть ли не самых ненормальных героев Блича, Хоншо буквально засияла, широко улыбаясь и чувствуя, как учащённо бьётся её сердце. – Я всё слышала! Не нужно было прикрываться тем, что тебе нравится Орихимэ, - Чизуру чуть сильнее сжала руку Кейго, - или какой-то парень, - взгляд девушки переметнулся на Мизухо, - нельзя скрывать своих истинных чувств, о них нужно громко и с чувством заявить всему миру, пусть все знают и завидуют тому, как вы счастливы! – не особо заботясь о том, что её кто-то услышит, продолжала вещать школьница. – Итак, теперь, когда я всё знаю, я ничуть не злюсь на тебя, Кейго, за то, что ты заглядывался на мою Химэ! И, признавайся, кто из наших мальчиков тебе нравится? Неужели Сеино Асахи из параллельного класса? Или нет, я знаю! Это точно Куросаки Ичиго, ты постоянно зовёшь его пообедать вместе с тобой, и он такой же рыжий, как Химэ, ты наверняка подавал тайные знаки, которых он никак не хотел замечать!

Отредактировано Honsho Chizuru (2010-06-20 03:04:37)

Просто ангел во плоти!
Так мог бы подумать всякий, случайно проходивший мимо человек, едва взглянув на сияющую мордашку девушки с каштановыми волосами, собранными в высокий хвостик на затылке. Никто бы и мысли не допустил, что всего полминуты назад, эта прекрасная особа была похожа на разъяренную Медузу горгону из древнегреческих мифов о Персее.
Но любовь делает с человеком потрясающие вещи, и теперь люди, находившиеся в детском парке Юмизавы в столь позднее время, могли стать этому свидетелями.
Стоило только Мизухо подумать о своем ненаглядном лысом возлюбленном, то есть, о Мадараме Иккаку, как в ее глазах засветились искорки счастья, и она, прикрыв глаза, чтобы ненароком не спалить что-нибудь легко воспламеняющееся (например, своего брата, хе-хе), погрузилась в свои мечты.
Именно поэтому, девушка не заметила, как одноклассник ее брата распрощался с Кейго, и благоразумно слинял из парка, чтобы больше не попадать под воздействие острого языка Мизухо в очередной раз.
Неизвестно, сколько бы времени могла проплавать Мизухо на лодке любви по бескрайнему океану своих розовых грез, если бы на горизонте не замаячило еще одно чудо средней школы города Каракуры. А именно - Хоншо Чизуру, еще одна одноклассница Кейго, знаменитая своей нетрадиционной сексуальной ориентацией. И нечему удивляться, что даже Мизухо слышала о ней, так как рыжеволосая девушка абсолютно не стесняясь, заявляла о своих чувствах к девушкам. Впрочем, она и сейчас стала громко тараторить про любовь и все что с ней связано, не обращая внимания на поздних зевак на улице.
Мало того, что мечтания Мизухо были прерваны возгласами этой новоприбывшей - Асано кинула недовольный взгляд на рыжую, - так та еще оказалась вполне симпатичной. А Мизухо не любила, когда рядом с ней находились красивые девушки - если хотите, считайте сие женской ревностью и конкуренцией.
- Э! Ты чего меня лапаешь?! - ангельского личика и в помине не осталось. Резко отдернув руку от Чизуру, Мизухо недовольно фыркнула:
- Чего-чего ты там болтаешь? Ты вообще откуда взялась? - Мизухо, в процессе мечтаний,  не очень уследила за происходящим, и до сих пор не особо въехала, почему на месте Мизуиро теперь находится эта громкая девушка - мысли о любимом Икккаку, все еще мешали соображать.
Но тут Кейго схватил сестру за руку и потащил из парка на улицу. Это немного привело мысли в порядок и до Мизухо стал доходить смысл фразы, которую сказала Чизуру. Асано-старшая, уже оказавшись на улице, выдернула свою руку из ладони Кейго и указав пальцем на Хоншо, прокричала:
- Ты че, ваще очешуела? Ты моего брата щас геем назвала?? - и плевать, что Мизухо всего пару минут назад сама утверждала тоже самое.. Одно дело, что говорит сестра, а совсем другое - какая-то особа, которой за такие умозаключения можно вцепиться в волосы, и немного "поправить прическу"...

Honsho Chizuru, Asano Keigo, Asano Mizuho--->Улицы

Отредактировано Asano Mizuho (2010-07-15 19:16:31)

----------------> Дом Ичиго

Ночь уже полностью вошла в свои права, потушив окна последних любителей поздних ТиВи-передач. В небольшом городке наступила тишина изредка нарушаемая порывами ветра, сбивающего капли дождя с придорожных деревьев и шумом одиноких машин, возвращающихся домой. В такую погоду, ещё непривычную для тех, кто помнил лето, даже шпана берегла своё здоровье и отсиживалась где-то в четырех стенах. Никто не видел две тени неспешно продвигающихся к парку, окруженному спальным районом. Дождь, даже если он был, уже кончился, но на тротуаре четко отражалась влага. От того звук шагов выходил несколько шлёпающим, но холода, исходящего от земли, Пустой уже не чувствовал. Медленно, продвигаясь всё дальше и дальше от дома, у которого он встретил девочку, Шадэ вытягивал из неё жизненные силы.
Куросаки едва передвигала ногами, спотыкаясь на ровном месте, толи от усталости, толи от сопротивления. Шадэ не умел читать мысли. В его случае этот талант был бы очень полезным, но ему приходилось действовать слепо, ища слабые, больные точки на ощупь. Наки подхватывал её, выравнивал, ставил на ноги и они двигались дальше. Постепенно у Пустого накапливалось чувство досады и раздражения на девочку, чей запах* действовал на нервы. Что-то в ней было странное. Что-то в ней было схожее с шинигами. Даже в этом городе, где рейреку так или иначе обладали многие, встретить ребенка настолько богатого духовной силой было странно. Куросаки была похожа на детей из магазина, вот только их явно учили контролировать и развивать свои способности, а она просто казалась особенной.
Шадэ слышал её тяжелое дыхание и звук падения. Именно на эти звуки он обернулся, выжидающе глядя на попытку девочки подняться. Она двигалась медленно, словно пробиваясь через вязкую жидкость, а мужчина просто продолжал смотреть. Медленно двигалась и тяжело дышала, опутанная его собственной лентой рейреку. У шинигами такая лента красного цвета, у простых душ белая, Шадэ считал, что было бы забавно, если бы его лента была чёрной. Но эта мысль не задержалась в его голове, потому что девочка заговорила.
- Пусти!.. - Пустой хмыкнул и в два шага оказался рядом с девочкой, которая вроде бы собиралась что-то добавить. В непосредственной близости к ним никого не было, вокруг шевелили мокрыми ветками деревья, запах силы завораживал и терпеть дальше Шадэ не видел смысла.
- Разве я держу? - в тоне Пустого прозвучала насмешка. Сейчас он чувствовал себя точно так же, как раньше, когда обладал другим телом и не успел побывать за Вратами Ада. Все его чувства, зажатые  в рамки двух основных желаний - есть и развиваться, - сузились до основных инстинктов. Сигналы, отбивающие пульс в его голове, на самом деле, вытекая друг из друга, означали одно и то же. Мир Пустых был черно-белым, потому что у них не было сложных тонов, они не маялись сомнениями, их не терзали кошмары. Все оттенки серого мира так или иначе говорили о голоде. Шадэ ни разу не был в Сейрейтее, но не думал, что тот мир, несмотря на свою яркость, так уж сильно отличался от Уэко Мундо, потому что шинигами, также как пустым, чтобы развиваться, нужно было убивать.
Впрочем, сейчас всё было иначе. Сейчас, Накитсура мог жить дальше, накапливаю необходимую ему силу другим способом. Почему-то эта мысль действовала отрезвляюще, заглушая греющее изнутри желание убивать.
- Мы почти пришли, - взяв Куросаки за шкирку, он без особого труда поднял её на ноги. Рука по-прежнему осталась лежать на её плече. В этом не было необходимости, но так вытягивать рейреку было проще. – Скоро это закончится.

*Под запахом имелось в виду восприятие рейяцу.

--------->> Главная улица Каракуры

Хитсугайя сознательно вышел из шунпо чуть дальше от места событий, чем Урахара. Очевидно было, что учёный намного лучше, чем шинигами понимает, что это за существо и чего от него ждать. Это значило, что бывший капитан изрядную часть известной ему информации, скрыл от членов Готей-13. Такой факт злил и требовал спросить ответа, но сейчас заниматься этим было некогда. Намного важнее был бродяга, которого нужно было остановить, и Урахара лучше представлял, как это сделать. Помешать ему было бы большой ошибкой, поскольку Тоуширо не знал ситуации. Потому, максимально скрыв рейацу, он тихо и насколько возможно быстро двинулся к месту действия.
Когда он смог видеть происходящее, учёный как раз заносил трость над мужчиной. Он был легко узнаваем по фотографии, которую дал Ишида - это был именно тот человек, который пролежал в больнице около двух недель. Рядом с ним стояла девочка, которую тоже легко было узнать - это была сестра Куросаки.
Теперь, видя открывшуюся ему картину, Хитсугайя начал догадываться о том, что случилось в больнице. Девочка выглядела бледной и едва держащейся на ногах. Тоуширо видел её всего несколько раз, и с запомнившимся образом очень не сочеталась эта слабость. Наоборот, тогда она казалась бойкой и сильной.
"Что-то не так."
Медсестра в больнице была в обмороке без видимых причин.
"Не связано ли это?"
Но рассуждать дальше времени не было. От удара Урахары бродяга отлетел в кусты, и учёный сразу занятся Куросаки. В несколько шагов Хитсугайя оказался под светом фонаря.
- Урахара, - коротко в пол голоса бросил он, привлекая внимание, и тут же развернулся туда, где скрылось существо. Ладонь непроизвольно легко на рукоять Хьёринмару, торчащую над плечом, в глазах мелькнул блик рейацу, высвечивая их ярко-голубым. Капитан пристально смотрел на растительность, готовый к любому повороту событий.
Он не был уверен в том, стоит ли оставлять это существо в живых. Он не знал, чего от него ожидать. Однако если он и колебался, то только до тех пор, пока не увидит агрессию. Если шинигами только увидит подтверждение опасности бродяги, необходимость убить станет очевидной. Целый год его не могли найти, он скорее всего является причиной невозможности закрыть Врата Ада. Рисковать было нельзя - его уничтожение должно решить проблему. Но ошибка была бы слишком опасна. И потому Хитсугайя ждал, готовый мгновенно реагировать по ситуации.

В упростившемся мышлении Шадэ шорох кустов, послышавшийся откуда-то сбоку, мог означать только две вещи – опасность или соперник. «Добыча», окончательно заблудившаяся в потёмках своего сознания, больше не дергалась и не сопротивлялась. Её личность была подавлена, и в вялых передвижениях тела, можно было заподозрить скорее какую-нибудь куклу, нежели живого человека. Отдавать кому-то честно добытое своё, Накитсура не собирался.
Бывший Пустой подобрался и оскалился, бросив взгляд на зашуршавшие кусты, и тут же дернулся от движения с другой стороны. После продолжительного голодания от насыщения духовной силой стала кружиться голова, движения были резкими, но ломкими и какими-то незавершенными. Он отреагировал медленно. Точнее медленней, чем нужно было. Удар пришелся по рукам, всё ещё лежавшим на плечах «добычи». С опозданием, не поспевая за зрительными и тактичными ощущениями, пришло чувство инородной рейяцу.
- Шинигами!!! - Наки глухо зарычав от боли и чистой ярости, оглоушено дернулся навстречу, чтобы порвать, растоптать, уничтожить того, кто влез не в своё дело, позарился на его добычу, и тут же наткнулся на кулак. Удар, протащивший его через кусты в дерево, как ни странно оказал отрезвляющее действие. Боль в затылке, кровью капающий нос, садящие ощущения на руках и холодная и влажная земля под задницей привели чувства, вкроив в животные инстинкты и желания рациональное звено мышления.
«Урахара», - в прояснившемся сознании выходца из Ада мгновенно опозналась персона панамчатого владельца захолустного магазинчика. «Вечно ты везде лезешь», - зло, исподлобья глянув в сторону своего обидчика, Наки медленно, без особого стремления начал подниматься. Совсем не радовало то, как быстро на него вышел Урахара, стоило ему только начать восстанавливать рейяцу. И было совершенно фигово то, что вышел он не один. «Занпакто? С этим могут возникнуть проблемы», - отметил Шадэ агрессивность настроя белобрысого мальчишки. Любого другого наличие гигая могло смутить, но бывший пустой отчетливо видел красную ленту духовной силы. - «Ненавижу шинигами».Поднявшись, Накитсура оттолкнулся от подпираемого дерева, сделал несколько шагов, запнулся и выровнялся. Утер рукой стекающую кровь, равномерно смешивая с мокрой землей, осевшей на ладонях, и размазывая по лицу, сплюнул, пошатнулся и вполне ровно двинулся обратно, по пути стряхивая с одежды всю прилипшую к ней маскировку. Спешить ему было некуда. Наличествующая рейяцу уже работала над восстановлением, грудь горела подступающей силой и инородным желанием убивать, а белая лента рейреку всё ещё была у него в руках. «Добыча» по-прежнему принадлежала ему. И он по-прежнему не был настроен от неё отказываться.
- Признаться… я бы не видел бы тебя и дальше, и был бы вполне счастлив, - голос, в котором ещё слышались хриплые ноты, уже звучал вполне по-человечески, хотя и очень зло. Урахара в его обычном состоянии был ему не по зубам – это Накитсура знал. Но помимо всего прочего, у него была уверенность и в ином – пока это горящее желание уничтожать находилось с ним, победить обычными средствами его было невозможно. Это уверенность опьяняла. – С ней всё в порядке, Урахара. Ведь так? -  Шадэ усмехнулся, подмигнул «добыче» и облизнулся. Чувство, что у него пытаются отобрать надкушенный бутерброд, злило. Драться с двумя противниками было бы крайне нежелательно, и пустой тешил себя возможностью договориться. – Я бы ничего с ней не сделал.  Уходи. Ты и твой белобрысый друг-шинигами тут не вовремя.

Услышав голос Урахары и своё имя, Тоуширо повернул голову в пол оборота, не выпуская из вида растительность, скрывавшую противника. То, что сказал шинигами звучало для капитана странно - что-то не сходилось в его сознании в этой информации. Если бы они имели дело с Пустым, всё было бы ясно - душа - с помощью гипноза могла подчинять добычу, чтобы съесть. Но, хотя природа этого существа была Хитсугайе неизвестна, он так или иначе вышел из Ада и в данный момент находился в захваченном им человеческом теле. Это не соответствовало природе Пустого. Потому причины для гипноза Куросаки могли быть иными. Девочка была сестрой временного шинигами, через неё можно было добраться до брата. Для этого требовалось развитое сознание, и побег из больницы говорил о его наличии.
- Урахара, - требовательно заговорил Тоуширо, встречаясь с учёным взглядом. - что нужно этому существу? Я так понимаю, ты это знаешь, и давно.
То, что союзник Готей-13 укрывает немало информации, говоря далеко не о всём, что знает сам. Сколькими ещё сведениями новыми для Тоуширо располагает Киске? По какой причине он утаил это?
"Урахара очень много скрывает," - глаза Хитсугайи сузились, сверля Киске. - "Можно ли ему доверять? Я не знаю его цели."
Шорох сзади заставил резко обернуться. Шадэ не появлялся слишком долго, и сейчас, наконец, дал о себе знать. Существо, которое искали год, выглядело почти таким же, как на фотографии за несколькими исключениями - безразличное тогда лицо несло следы злости, из носа шла кровь, и, что больше обратило на себя внимание Хитсугайи, Шадэ был не обут. Это выглядело странно, но было легко догадаться о причине - он нашёл обычную одежду в больнице, но обуви там не было. Судя по речи, это существо было полностью сознательно - пустые устроены намного проще. Нападать он не стал, вместо этого заговорил с Урахарой, однако это не заставило Тоуширо выйти из готовности начать бой. Дружелюбие было обманчивым, и Шадэ до сих пор претендовал на девочку. Смысл разговора был далёк капитану - его задачей было остановить и обезвредить создание. Но последняя фраза Киске заставила Тоуширо взглянуть на него непонимающе и сразу же сузить глаза в несогласии.
"Он намерен отпустить это существо!"
Это не устраивало капитана. Причины Урахары были ему полностью неизвестны, но в данном случае они уже не имели значения. Слишком много неясного в его поведении. С этим стоило разобраться, но потом. Все остальные дела мгновенно ушли на второй план, оставляя только пока только главное - Шадэ.
- Я не намерен отпускать. - прорычал Хитсугайя сквозь зубы, обращаясь сразу к обоим собеседникам.
Не ожидая, когда кто-то из них среагирует, шинигами сдвинул правую ногу вперёд, скользя варадзи по тёмному асфальту. Ладонь легла на рукоять Хьёринмару, завершая приготовления к бою. За эти несколько секунд Тоуширо решал, что делать. Насколько силён противник? Высвобождение занпакто могло разрушить печать, выпуская в город сотни адских тварей. Но душа в человеческом теле вряд ли была достаточно сильна, чтобы нельзя было обойтись без шикая.
Первым признаком бури глаза Хитсугайи сверкнули голубым вместо бирюзового, и, вслед за этим, одновременно со вспоровшим ножны мечом в стороны от шинигами по земле пробежал шуршащий льдинками вихрь рейацу, преобразованной в наполненный изморосью воздух. Белёсое кольцо мгновенно расширилось, разбилось на отдельные сполохи и растворилось, а земля в его пределах начала покрываться наледью там, где асфальт ещё не высох после дождя. Добравшись до кустов, иней затянул ближайшие ветки, поднимаясь выше. Вторая волна, прошедшаяся по земле дёрнула хаори джубантай-тайчо, он сделал полшага вперёд и, сузив голубоватые глаза, взмахнул Хьёринмару, посылая в Шадэ направленный порыв ледяного ветра со снежной крошкой.