Странно, но почему-то гнева на брата не было. Снисходительное презрение, лёгкая обида, интерес такого рода, что возникает у людей, когда они видят раздавленную лягушку,  но других эмоций нет. Просто спокойное созерцание, вакуум. Нет, можно, конечно, сказать, что ранимый учёный ушёл глубоко в себя, повесив табличку «не беспокоить», но и это не будет правдой. По крайней мере, той правдой, которую хотел бы услышать один нахальный фрассион. Впрочем, поддаваться неожиданному приступу рефлексии Заэль не стал. Зачем портить настроение себе любимому? Поэтому вместо дальнейших угроз, или, упаси Ками, оправданий перед Ильфорте (!), Октава лишь усмехнулся:
   - Даже если  я и беспокоюсь, то это стоит считать комплиментом тебе, братец. Уж кто, кроме родственника может по достоинству оценить всю глубину твоих помыслов?
Видя на лице блондина притворное волнение, арранкар  решил подыграть. В конце концов, обиды имеют свойство растягиваться во времени, становясь острее и слаще, а вот минуты легкомысленного подтрунивания гораздо легче и, чего уж там скрывать, короче. Шпилькой можно уколоть, но смертельной раны не будет. Аполло с удовольствием сыграет униженного и оскорблённого, буде это в его интересах. Всё же такое занятие лучше, нежели существование с лицом «кирпичом».
   - Да ну? – удивление получилось на «ура». – Вижу, что от скромности ты не умрёшь.  Я уверен, что спокойно проживу и без твоих «дивных трелей». Лучше пой серенады кому-нибудь другому, пользы будет несоизмеримо больше.
   А вот успокаивать у Ильфорте не получается от слова совсем. Это как заявить взбешённому Ямми: «Всё хорошо! Ты не буйный, утихни!». И Вандервайсу станет ясно, что данная фраза приведёт к диаметрально противоположному эффекту. Размазывание по стене обеспечено, или по какой другой плоской поверхности. Однако же Заэль себя уважает, верно? Верно. И в руках эмоции держит, что позволило на проявление щедрости старшего братца только головой покачать.
   Милосердие льётся через край. Октава критически осмотрел предоставленную ему конечность: рука как рука, ничего особенного. Кожа светлая, как и у самого учёного, только не настолько нездорово-бледная, ведь Ильфорте гулять любит, свежий воздух и правильный образ жизни. Длинные тонкие пальцы, аккуратные ногти, но видно, что пятнадцатый привык к физическим нагрузкам и уж точно не слабак. Так что его капризные причитания воспринимались Гранцем-младшим как неприятное, однако, в чём-то естественное свойство характера. Братья же. А если кое-кто не умеет обращать свои недостатки в достоинства, то это лишь его и только его, неумехи, проблемы.
    - Спасибо за позволение, но я воздержусь, - ласково отказался гений Уэко, несколько хищно глядя на руку брата. В розоволосую голову вдруг пришла заманчивая идея о том, что было бы недурственно в воспитательных целях отрезать выступающую часть тела Ильфорте. Пусть повторит жизненный путь своего шефа, с той разницей, что теперь никакая сердобольная принцесса обратно руку не прирастит. Ну а что, инвалидам обычно пенсии платят, их не трогают, да и умирают они зачастую быстрее и без лишнего шума. – Ты такой добрый, такой добрый, что я и не знаю, как к тебе подступиться! – проигнорировав жест доброй воли, так и не придя к однозначному решению: резать или не резать, Аполло начал играть на нервах. Своего рода «мстя» брату, от неё отойти сложнее, чем от тяжких телесных с приземлением в личное тело. – Представляешь, как тяжело мне было жить без признания, без внимания со стороны великого и непревзойдённого тебя? – певуче, подражая «дивным трелям», произнёс Гранц. Вид Ильфорте с протянутой рукой, точно милостыню просит, развеселила арранкара, отогнав на время обиды и обидки и прочие неприятные мысли. – Я так переживал, так страдал! – возведя взор к потолку, что должно было символизировать тягу к Всевышнему, чтоб он с трона упал, Заэль прислушался к себе. Нет, нужный эффект ещё не достигнут, стоит поломать комедию минуты две. Вновь обратив внимание на брата, Октава насладился тишиной, видимо, пятнадцатый думал, какими словами лучше охарактеризовать поведение младшего: псих, или псих неизлечимый? – и неожиданно спокойно, почти убийственно вежливым тоном припечатал:
   - В общем, легче мне не станет никогда, если ты будешь рядом, так что хватит заниматься ерундой. – Про то, что он сам не ранее, чем минуту назад, нес какую-то чушь в творческом порыве, учёный тактично умолчал. Сделал вид, что так и надо. А поверит – не поверит…Какая к Ками, разница? – Пойдём.
   Развернувшись спиной к брату, исследователь невозмутимо пошёл дальше и вскоре, следуя хитросплетениям коридора, вышел на открытое пространство.
--->У стен Лас Ночес

Отредактировано Szayel Apollo Granz (2012-05-19 13:40:42)