По все видимости незнакомец не особо стремился отвечать на все эти вопросы. Однако, Ичиго все-же ответили, хотя это было не то, что он хотел услышать. Впрочем из сказанного, стало ясно, что мужчина искал сведенья о вратах в Джигоку уже какое-то время, вот только с поиском ему не очень везло. Оно и понятно, шинигами не имеют привычки распространяться о вещах такого рода. Какой смысл сеять вокруг панику, из-за которой станет только хуже?
"Он видит врата и знает о шинигами, чем-то похож на Исиду и имеет странную реяцу. Кто же он такой?" Размышляя о том, кем же мог являться новый собеседник, Куросаки дожидался пока блондин скажет что-нибудь еще и дождался. Мужчина откуда-то знал об Ичиго, хотя Куросаки не мог припомнить, чтобы они где-то встречались раньше.
Глаза парня широко раскрылись от удивления.
- Откуда вам известно мое имя? - Ичиго вздрогнул от прикосновения, подозрительно покосившись на руку незнакомца.
Интерес к вратам этого типа несколько настораживал. Зачем ему это на самом деле, Куросаки понять не мог. Но парень был уверен, что тут вряд-ли имеет место обычное любопытство. Слишком уж серьезным выглядел этот незнакомец. А вот когда закончиться этот кошмар, Ичиго и сам хотел бы узнать.
Далее речь пошла об устройстве врат и особенностях их работы, в чем Куросаки совсем не разбирался.
- Кто? Я? - Куросаки удивленно указывал на себя не совсем понимая как это он должен доказывать непричастность этого типа к темной сторонке, если он не в курсе кем тот является. Впрочем, Хитсугая внес ясность в этот вопрос. Незнакомец оказался никем иным, как квинси. "Так вот почему он знает о шинигами и видит эти врата. Хотя, это странно. Исида никогда не говорил, что кроме него из квинси выжил кто-то еще."
- Тогда вы знаете Исиду, я прав? - Парень решил проверить свое предположение, снова обратившись к этому таинственному незнакомцу.

оффтоп: На подобную ситуацию получено разрешение от Гина.
Примечание: видит и слышит Хичиго только Ичиго, также как и все действия, совершаемые им с окружающим миром. Они происходят только в сознании Куросаки.

Хреново было в Датском королевстве, определенно хреново. Сизые облака, цепляющиеся за мыльные разводы окон, выглядели как минимум чуждыми, приблудившимися островками обрывков мыслей и не более того. Странный день без бликов солнца на стеклах, странный мир перевернутых небоскребов без права на существование где-то еще.
- Тц...
Белый раздраженно подкидывал вверх меч, позволяя лезвию совершить пару мельничных оборотов, ловя за бинтованную гарду, кидая опять в небо-отражение. Откровенно скучно. Зевок во всю белозубастую пасть, сопровождающийся очередной ловлей меча. Старик сегодня был до омерзительного еще более молчалив, чем обычно.
- Хэй, ос-сан.
Ноль реакции. Раздраженно и резко сесть, упираясь локтями в колени.
- Ос-сан, проклятый хрыч!..
Никакой реакции. В пору было удавиться от осознания собственного бессилия. А этот рыжий где-то там развлекается. Король, черт возьми!.. Скрип, словно на губы попал песок. Хич щурит золотые глаза, всматриваясь в бездонное опрокинутое небо, разбивая резким выпадом-бочкой очередное "слепое пятно" пасмурных мыслей, плотно переплетенное с облаками невыполненных желаний. Ох и хренова работенка - жить вот так, ожидая своего часа! Тело, мне нужно тело!.. Мерит шагами плоскую крышу. Что-то неуловимо менялось где-то там, далеко. Какая-то непонятная Сила нарастала потихоньку, пробиваясь извне, заставляя волноваться обычный мир. Что-то происходило. И это "что-то" могло быть весьма полезным...
Ослепительная усмешка, вспыхнувшая в уголках рта, исказившая подбородок. Неужто оно?..
- ЙА-ХААА!!!
Дикий безумный хохот, содрогающиеся плечи, фигура скрючена, острые локти торчат в стороны подобно обломанным крыльям. Свершилось! СВЕРШИЛОСЬ! Мой Король!.. К белоснежным хакама подбираются тени звенящих осколков, карабкаются по ткани, жмутся боязливо к голеням. А белый и не замечает их копошения, он уже не здесь. Он уже там, далеко, сквозь темноту... Там, куда тянется костлявая ладонь, сквозь время и пелену сознания, сквозь тонкую грань миров, закручиваемая алой нитью судьбы в бесконечный водоворот. Он там, где всегда желал быть. Пусть ненадолго, но рядом. Этого хватит для того, чтобы жить.
На миг золото глаз мутнеет, пространство сплетается бахромой макраме, непослушные нити бамбуковыми листьями одна за другой ложатся крест на крест, образуя сетку сущего. Квадрат за квадратом, бесконечной мозаикой непрекращающихся действий и осознаний. ТЫ ЧУВСТВУЕШЬ?.. Эта сила.. Удивительная сила! Она будит меня, будит!.. Чернота расступается. Дикий скрип, гасящий подчистую слуховые рецепторы, полоса тени, на миг скользнувшая в свете фонаря, вдруг резко рвется на две половины. Лезвие "Разрубающего луну" с маху жестко, резко, направляемое молочно-белой кистью, ныряет острием в землю, срывая сладострастный поцелуй с шипящего асфальта.
- Развлекаешься,- ухмылка и горящие жаждой крови глаза, взгляд дикого хищника, сбежавшего из своей клетки,- Король?..
Мурашки дум по запястьям. Тяжело наваливаясь на дыру прохода, Хич протаскивает тело за собой, наружу, подобно диковинной устрице, выползающей из створок своей раковины. Закидывает меч на плечо, придирчиво осматриваясь. Хе-хе. Скучновато. Вдруг исчезая, не оставив после себя и следа пыли, появляется прямо за спиной Куросаки, худыми пальцами опутывая воротник недошинигами.
- Давай встряхнем эту улицу! - Хрипло, протяжно, с вызовом и издевкой, совсем на ухо,- Надоедливые ублюдки.
И только кончик синего языка смачивает пересохшие губы, плотоядно пробегаясь от уголка до уголка, зацепляя клыки. Развлечемся? Нэ?.. НЭ?!..

Разговор о вратах все продолжался и продолжался. Мужчина настойчиво требовал информации, а Тоширо не собирался просто так ей делиться. Полного доверия к собеседнику не возникало, и оно понятно почему. По всей видимости, этот странный квинси скрывал свое происхождение и способности, не вмешиваясь ни в дела шинигами, ни в дела квинси. И тут вдруг неожиданно пожелал узнать правду. С чего бы вдруг? Да и еще устройством врат подозрительно заинтересовался. «Чего он добивается? Сам что-ли собрался их закрыть.»
«Э?» Парень непонимающе проследил за движениями квинси, которого заинтересовала реяцу Куросаки. «Что он пытается сделать?» рыжий нахмурился в тот момент, когда мужчина зажал алую духовную нить и.о.шинигами между пальцами. Куросаки уже хотел что-то сказать, но тут как раз ответили на его вопрос.
Конечно, истинное происхождение этого незнакомца не могло не удивлять, но сейчас Ичиго был даже удивлен не тем фактом, что кроме Исиды есть и другие выжившие квинси, а тем, что Рюкен (как назвал себя этот молодой мужчина) и Урью прекрасно знали друг друга. «Божественный стрелок? Исида не стал бы отрицать его существование без явной на то причины» Что-то тут «не чисто». Куросаки не забыл и вряд-ли забудет историю о печальном конце клана квинси, которую Исида рассказал и.о. шинигами еще во время их первого знакомства. Вражда с шинигами привела к тому, что клан был истреблен почти полностью и на данный момент (опять-же по словам Исиды) последним из рода квинси являлся именно Исида Урью. А имя «Рюкен» Ичиго определенно слышал впервые.
«Может они враги?» Но все оказалось куда проще, потому что Хитсугая выдал Исиду Рюкена с головой. Молодой мужчина из клана квинси оказался никем иным, как отцом Исиды Урью.
- Серьезно? – Ичиго удивленно взглянул на Тоширо, ожидая подтверждения его слов. «Никогда бы не подумал…» Хотя, внешние сходства и что-то знакомое с реяцу Исиды у Рюкена определенно имелось. Но пока Куросаки ничего больше спрашивать не стал, предпочитая послушать разговор. Парень знал, когда стоит помолчать, тем более, Хитсугая дал понять, что сам разберется с этой проблемой.

И тут до боли знакомый голос возник в подсознании. Хорошо, что в этот момент Куросаки ничего не держал в руках, иначе предмет точно полетел бы на асфальт, поскольку это был настоящий шок. «Что?!!!» Ведь, с момента запечатывания Широсаки в душе Ичиго, уже прошло как минимум полгода, если не больше. Парень даже помнил, что операцию эту провели в Лас Ночес в лабаратории Заэля. Тогда Ичиго был уверен, что теперь его внутренний пустой никогда больше не вернется, а значит, никогда больше не попытается снова захватить тело. Проблемой казалось меньше, как говориться, хотя было ли это в действительности так?
Окружающее пространство словно поменялось, не Рюкен, не Тоширо не могли видеть этого, потому, что происходящее, казавшееся таким реальным, происходило на уровне подсознания Куросаки. А знакомый голос, тем временем, снова обратился к Ичиго. Парень медленно, все еще не веря, повернулся в сторону звука. Нет, он не ошибся, пустой был прямо тут. Появившись из какой-то странной дыры в воздухе, он уже осматривался в окружающей обстановке.
- Ты… Когда ты успел высвободиться из печати?! – Ичиго практически закричал, с вызовом смотря Широсаки прямо в глаза. Когда-то Куросаки действительно сильно боялся этого белобрысого типа, но потом все изменилось. Парень сумел перешагнуть через свой страх и прямо сейчас он четко знал, что не позволит этому типу снова отобрать у него тело против своей воли. Просто знал это несмотря не на что.
И тут пустой исчез. «Куда?» глаза парня широко раскрылись от удивления, и ровно через пару секунд рыжий почувствовал, как тонкие холодные пальцы смыкаются на его шее. Рыжий вздрогнул от прикосновения, но почему-то не нашел в себе сил резко отпрянуть от пустого, который не стал «ходить вокруг да около» и конечно сразу же предложил «приступить к делу».
- Нет… - парень нервно взглотнул, - Даже не думай! – огрызнулся он, покосившись на своего близнеца.
Мысли бешено неслись в голове. «Он снова тут… Снова!» Парень отчаянно думал, что теперь нужно делать. Он прекрасно знал, что Широсаки не упустит удачного шанса захватить его тело прямо здесь.

«Я не могу подвергать их опасности.» Пусть даже Тоширо и Рюкен могли постоять за себя, в случае опасности, и.о.шинигами не хотел, даже допускать небольшой вероятности возможной трагедии. К тому-же в нескольких шагах находилась оживленная улица.
Наконец, собравшись с мыслями и приняв решение, парень постарался сделать такой вид, словно ничего не случилось.
- Тоширо, - Ичиго взглянул на маленького капитана, а затем на свои часы на левой руке. – Спасибо за разговор, но мне уже пора. – Парень отошел от Рюкена и Хитсугаи на пару шагов, планируя направится к улице.
- До встречи. – махнув рукой на прощание, рыжий покинул темный переулок. «Даже не надейся на то, что я позволю тебе принести кому-нибудь вред!» мысленно обратился он к Хичиго.
Исчезнув из поля зрения Рюкена и Тоширо, Куросаки бросился вперед по улице, планируя направится в ближайший парк. «Скорее, туда, где никого нет.. Скорее..» Ведь, именно там меньше всего народу, и там можно обдумать дальнейшие действия. К кому теперь обращаться? К Урахаре? К вайзардам? Парень не знал и отчаяние медленно, но верно начало проявлять себя.

-----> логичнее всего в парк (надеюсь Гримм пойдет туда-же)

Затянувшаяся беседа на тему адских врат, сопровождаемая раздражёнными взорами проводников душ, вышла на новую ступень развития, порождая всё больше вопросов, нежели связных ответов, так интересующих квинси. Бесчувственное выражение лица, наполненное холодом и некой долей таинственности, не желало покидать Исиду, словно не одно слово на свете не способно тронуть чувств серебро-волосого мужчины. Высказанная ранее фраза, содержащая в себе разгадку к личности Рюукэна, только подливала ложку дёгтя, в сложившуюся ситуацию. Реакция проводников душ не заставила себя ждать, моментально возвышая такие чувства, как недоверие и крайняя раздражительность, присущие возникшим обстоятельствам. Прожигающий взгляд седоволосого паренька безустанно сверлил профиль директора и в определённые моменты начиналось казаться, будто зрачки шинигами покроются глубокими трещинами, от возрастающего напряжения. Ну, как быт он не было, причин столь явной неприязни могло быть крайне много. Возможно ненависть к роду квинси, или же простое недоверие  личности противоположной расы. Стоит так же заметить манеру разговора паренька и вечное обращение на ты, как сразу становится ясно, что шинигами занимает высокий пост в обществе душ. Привычка к контролю над ситуацией и безоговорочное выполнение приказов с выши, значительно выделяют парня на фоне того же Ичиго. Не прошло и минуты, как догадки Рюукэна вмиг оправдались, когда из уст шинигами вырвалась весьма содержательная фраза. Любезно представившись, капитан Хитсугай соизволил огласить одну из своих обязанностей, несущую информацию в узкую массу людей. Выдохнув клубы табачного дыма моментально взмывшего к небесам, Рюукэн хотел высказать по данному поводу, но его внимание привлёк необычный взгляд Куросаки. Рыжеволосый паренёк немного побледнел, таращась в пустоту, весьма странным взглядом, напрашивающимся на вопросы. Данное состояние продлилось совсем недолго и вскоре Ичиго, решил неожиданно покинуть узкую улочку района. Попрощавшись с Тоширо, шинигами двинулся прочь, скрывшись в вечерней тьме, окутывающей каждый закоулок города. Не долго думая, Рюукэн решил выкинуть из головы все мысли и предположения по поводу Куросаки. Слухи, наполняющие Каракуры, достигали ушей директора, но Исида просто промолчать, пока Хитсугай не задал очередной вопрос, наполненный ворчанием и сомнениями по поводу квинси. Обхватит по удобней пачку бумаг, не дающую покою  мужчина, Рюукэн поправил изящные очки-половинки, тяжело вдохнув сырой воздух.
- Не беспокойтесь капитан...я не собираюсь вмешиваться в ваши проблемы, даже если бы я захотел, моих сил не достаточно чтобы оказать даже малой поддержки в этом деле. Что касается моего внезапного интереса к данному вопросу, то ответ очень прост...если бы не мои пациенты, я бы и дальше игнорировал существование врат и сейчас  бы просто прошёл мимо, отправившись в ближайшую закусочную. - затушив очередной окурок в красивой серебряной пепельнице, квинси обратил свой взор на врата, поправляя галстук свободной рукой.
- Теперь, я ответил на все ваши вопросы и могу узнать ответ на свой?... меня не прельщает мысль, провести всю ночь в этом проулке. В отличие от вас, я ещё живой и не могу вылезти из своего тела... - яркий свет уличного фонаря отразился в линзах, придавая глазам Рюукэна особый оттенок. Не смотря на столь поздний разговор квинси и проводников душ, в городе было довольно тихо, поэтому Исида не ощущал духовной энергии чужеродных существ, способных навредить Каракуре. В основном душе простых людей и не большая группа шинигами, занимающаяся этим не лёгким делом. Усталость начала сказываться на директоре и ему хотелось, как можно скорее узнать ответ на свой вопрос.

Исида Рюкен

Мужчина лишь едва заметно пожал плечами на слова маленького шинигами, которые легко любым другим человеком воспринялись как укор. Ему действительно не было дела до разборок Сейрейтея. Более того он не стал бы вмешиваться в духовный мир даже таким малозначительным разговором, если бы проблема, нависшая над и его городом в том числе не затянулась на столь продолжительный срок.
- Шинигами приложили в своё время максимум усилий, чтобы квинси старались не иметь дел с опасностью, с которой вы боретесь. Так что ты прав, повода для удивления в моем поведении нет, хотя я бы сказал, что мотивы бездействия несколько иные, - несмотря на то, что лицо Исиды сохраняло совершенно спокойное, но в чем-то надменное выражение лица, в словах Рюукена можно было уловить насмешку. «Похоже, они совершенно беспомощны», - на мгновение мужчина прикрыл глаза и наклонил голову так, чтобы свет от фонарей упал бликом на его очки.
Как и сын, Рюукен не испытывал тёплых чувств к шинигами, но и не обвинял их во всех бедах практически вымершего клана. Квинси сами своей непомерной гордыней и желанием иметь дело со смертью навлекли беду на свой род. Внимание шинигами не принесло счастье ещё ни одному человеку и Куросаки Ичиго хороший тому пример. Итог противостояния двух вековой давности в каком-то смысле устраивал мужчину, предпочитающего держаться стороной от возможного вмешательства духовного мира в его жизнь. Со смертью Сокена звание последнего квинси перешел к нему. И на этом их род должен был прерваться.
По крайней мере, Рюкен сильно на это надеялся, но упрямый старик надолго запудрил не менее упрямому мальчишке мозги своими слишком благородными идеалами. В отличие от отца, сын вряд ли найдет в себе силы не вмешиваться в эту ситуацию. Это и невозможность как-то повлиять на решение Урюю в каком-то мере также послужили причиной разговора, на который так удачно навязался доктор.
- Хм, - нельзя сказать, что Рюкен полностью удовлетворил своё любопытство, но какое-то представление о состоянии дел приобрел. Впрочем, никак не касающееся его вопроса о причинах столь долгого присутствия этого фундаментального сооружения в их скромном городе. – Как я понял из твоих слов, по неизвестной вам причине Врата, открывающиеся только для того, чтобы принять в себя грешный дух, остались в Генсее, и теперь шинигами лишь сдерживают прорыв тварей из ада малоэффективными печатями, понятия не имея, как исправить нынешнее положение дел. Ничего не упустил? – блондин сдержал желание добавить, что «причина» вполне может заключаться в ошибке шинигами, справедливо полагая, что сам тон его речи вполне передавал обвинение если не в этом, то в бессилие богов смерти.
– И чем же шинигами занимаются всё это время вместо того, чтобы справиться со своей работой? - пускай Врата не являлись гаргантой, вряд ли они слишком по своей природе отличались от неё или от прохода между мирами, которым пользовались шинигами. Поддерживание его такое продолжительное время требовало каких-то ресурсов. Странно что при этом они до сих пор успешно возвышаются над городом ни разу не исчезнув.

Исида Рюкен

Про себя Исида усмехнулся. Он всегда считал шинигами слишком высокомерными, не способными на признания своих ошибок. По своей сути они почти ни чем не отличались от квинси. Точно также возомнили, что у них есть какое-то особое право управлять жизнями, убивать пустых, следить за балансом, но оказались беспомощными в ситуации, выбивающейся из их представления об обычной.
Квинси использовали свои способности «во благо». Они мстили за убитых. Известно же, что пустые гоняться за теми, у кого есть духовные силы. У квинси они были. И, конечно же, это сделало их целью. Стали бы квинси воевать с пустыми, если бы у них не было на это личных причин? Рюкен полагал, что вряд ли. Он, его отец и даже его сын были людьми рациональными, и Исида считал, что к подобной рациональности в той или иной мере был склонен весь их род. Если бы шинигами хорошо выполняли свою работу, если бы не погиб какой-нибудь первый квинси, тот из-за кого началась эта святая война, впоследствии не пришлось бы богам смерти уничтожать весь их род.
Но всё это домыслы. Рюкен никогда не подходил к ним серьезно. Он не любил шинигами, не испытывал к ним доверия, не уважал, но никаких причин для ненависти или жажды мщения не видел. Откровенно говоря, ему не было до них никакого дела. Скорее всего, если бы не Айзен Соуске, шинигами начавший войну, Исида никогда бы не столкнулся с духовным миром, в который решил не вмешиваться уже давно.
- Забавно. Ты считаешь это странным? Позволь с тобой не согласиться, – прежде чем продолжить, квинси вернулся к своему подсигару. – Ты – шинигами. Как у шинигами у тебя есть определенные обязанности. В данном конкретном случае, исходя из твоих же слов, ты должен был дать мне информацию. Не судить о моих поступках, мотивах, бездействии. Только проинформировать. Это твоя работа. С другой стороны, я человек. Директор местной больницы. Моя работа лечить людей. Ты же не считаешь что сидишь, сложа руки только потому, что не выполняешь мою работу. Точно также и я.
Он говорил так, словно разъяснял несмышленому ребенку всем известные истины. И дело было даже не в том, что Хитсугайя выглядел как мальчишка. Его наивный взгляд на реальность вызывал чувство дежавю. Когда-то к нему с похожими вопросами – наивными, обремененными излишним благородством, глупостью - приходил сын. Такими вопросами можно задаваться в детстве, когда есть люди, которые защитят тебя, накормят, помогут. Во взрослой жизни все немного сложней. С возрастом приходит необходимость оберегать, защищать, кормить свою семью.
Сын так и не понял, что ему хотел донести Рюкен, и доктор сильно сомневался, что мальчишка-шинигами, не имеющий личной ответственности, заинтересованности в этом деле, в своей работе сможет его понять, но как раз его понимание ему и не было нужно.
- К тому же, ты же не хочешь сказать, что вам – шинигами – нужна помощь квинси? - в тоне голоса мужчины прозвучала насмешка. - Но мы отошли от темы, - разговор затягивался, но Исида обладал достаточным количеством времени, чтобы не беспокоиться по этому поводу. К тому ж сказанное маленьким капитаном наводило на определенные мысли. Среди них не было ничего о собственной беспомощности. Рюкен не сожалел, что не вмешивался в ситуацию с Вратами на протяжении этого года, хотя его и удивило то, что этот факт вызывал возмущение у шинигами.
Было ещё кое-что, связанное уже непосредственно с информацию, которую передал ему шинигами. “Существо, обладающее силой”, - прикурив сигарету, блондин жестом попросил Хитсугайю помолчать. C чем-то подобным он столкнулся совсем недавно.
– Возможно, я всё-таки смогу вам помочь, шинигами. - Конечно же, у Рюкена возникли сомнения, стоит ли что-то говорить шинигами, но именно Хитсугайя ответил на его вопросы, и одно это требовало оказать ответную любезность. Кроме того, он действительно полагал, что каждый должен был делать что-то в меру своих сил. Выполняя свою работу, доктор наткнулся на информацию, которая сейчас может оказаться довольно актуальной. Проверять её уже работа шинигами.
– Пару недель назад в парке был обнаружен бродяга. Он был дезориентирован, бредил, у него был жар. Кто-то вызвал скорую. При нем не было обнаружено никаких документов, обследование не выявили причину его состояни, но его рейреку сильно отличается от рейреку обычного человека. Впрочем, он очень хорошо это скрывает. Это интересно для вас шинигами, но не было бы важным, если бы не тема его бреда, – квинси сделал небольшую паузу, акцентируя внимания маленького капитана, - ад.

Исида Рюкен

Ценности. У каждого существа они свои. Это собрание идеалов принципов, навязанных в течение жизни обществом, родителями, политическими течениями, культурой и прочими проявлениями того, что считается составляющими той субстанции, которой некая святая книга дала название "душа". Что же такое душа на самом деле? Антитеза "тела", способ самоотожествления? По Аристотелю - сущность тела и причина его бытия. Но, философ древней Греции не был знаком с шинигами. Перед ним стоял ребенок, который был душой в искусственном теле. Какие ценности были у него? Ответ на этот вопрос нельзя узнать, просто когда-то прочитав "Метафизику", потому что у Жизни и Смерти слишком разный взгляд на вещи. Жизнь стремится к созиданию, но после Смерти все теряет свое значение...

Тем не менее, мертвому ребенку его слова показались несправедливыми. Взгляды, блеск глаз, слова. Интересно и забавно, но действительность оказалась таковой. Впрочем, нет в этом ничего удивительного. Понятия чести свойственны многим народностям, а инстинкт защиты и вовсе всем млекопитающим.
- Не имеющий медицинского образования человек оказывает первую помощь потерявшему сознание человеку. Он, считая, что у потерпевшего остановка сердца, наносит прикладной прямой удар по кости грудины. Однако, неправильно нанесенный удар, ломает кость - ребра вдавливаются в легкие, вызывая внутреннее кровотечение. А у пострадавшего на самом деле был обморок от переизбытка инсулина, так как он - диабетик. И все что нужно было сделать - это накормить его чем-нибудь сладким, - вокруг фонаря мельтешат мелкие мошки. Их суетное движение - всего лишь стремление к привлекающему их источнику. Эти мошки не увидят следующего рассвета, потому что жизнь поденки всего один день. Поэтому они не ведают страха, а еще им чужды идеалы, им не надо следовать, опираясь на общественно навязанные рамки. Им можно позавидовать. Завидовал ли этим мошкам мужчина? Нет. Он их понимал, но был в некоторой степени рад, что был рожден человеком. У людей всегда найдется немного времени, чтобы потратить его на пустой разговор. Холодный взгляд выделяет со стрелок на часах время. Исида позволил себе тонко улыбнуться, возвращаясь к своему собеседнику. - Это простой пример того, что происходит, если кто-то начинает делать не свое дело. Все, что должен был сделать этот человек - позвонить в скорую. С защитой родного города - тот же принцип. Война - дело военных, а люди даже в мирное время возлагают надежды на полицию. Если простой человек начнет наказывать преступников и сам вершить суд, то сам окажется вне закона. С моими предками случилось именно это, а повторять чужие ошибки у меня нет никакого желания. Если городу грозит опасность, все что нужно сделать - сообщить информацию в соответствующие инстанции. Так должен сделать любой законопослушный гражданин, и я именно это и сделал, - насмешливо блестят в темноте стекла очков, обнажая при повороте головы холод скрывающихся за ними глаз, - Разве что звонить в соответствующую организацию нужды не было. Ведь вы уже здесь.
Поднимающийся от сигареты дым смешивался с наползающим вечерним туманом. Избавиться от вредной привычки было сложно, хотя как доктор, Рюукен прекрасно осознавал последствия курения. Он ничего не имел против обмена информацией, тем более что дальнейшее сотрудничество с шинигами позволяло окончательно сложить с себя ответственность за происходящее, сохранив удобную позицию стороннего наблюдателя. Однако словесные игры с разъяснением детям прописных истин бытия затягивались. Преподавание никогда не было его увлечением, иначе бы он выбрал профессию учителя.
Докуривая сигарету, квинси думал о том, как же быстро меняется отношение, если на горизонте начинает маячить выгода. Враг становится другом, устраивающая до этого скандалы женщина - нежной и ласковой, а партнеры - внимательными и готовыми угодить в любой мелочи. Чувствовать себя эпицентром внимания маленького шинигами было забавно, особенно учитывая, кем они оба являлись.
- Обычно мы не держим на стационаре подобных пациентов более недели. В три дня проводится профилактика, после чего их снабжают медикаментами на первое время и выписывают, передавая в службы социальной защиты, - последний пепел упал на асфальт. Потушив привычным жестом сигарету в карманной пепельнице, Исида-старший так же машинально поправил очки, словно эти жесты были заданны некой определенной программой, как алгоритм, - Однако, - мужчина выдержал эффектную паузу и в упор посмотрел на своего собеседника, - он все еще находится в клинике. У него амнезия.

Исида Рюкен

- Ты мальчик, похоже, возомнил себя Богом, - выдыхая табачный дым, произнес Рюкен. На самом деле это не имело никакого значения. В конечном итоге ему не столь важно было, понимает его маленький шинигами или нет, но этот разговор напоминал ему совершенно другой. Наверное, продолжая его, Исида переживал своего рода катарсис, словно бы решая проблемы, которые уже много лет находились без решения. "Всё-таки я не слишком хороший отец", - мужчина улыбнулся уголками губ и слегка опустил голову. От этого на качественных очках в дорогой оправе мелькнули блики, - но я не настолько самоуверен, - одним красивым жестом он сбил пепел, позволяя ему ссыпаться с конца сигареты. - Я не совершаю ошибок и не опускаю руки, шинигами. Я делаю то, что могу. Закрыть Врата Ада не в моих силах, - в голосе квинси мелькнул холодные нотки презрения. Подобные наивные споры не выводили его из себя, но ощущение, будто он оправдывается, не входило в состав тех, которые ему нравились.
"Он что считает, что я должен был выйти против Врат, впустив в них всю окружающую духовную силу?! Что за глупость! Этот ребенок совершенно не использует свою светлую голову по назначению", - губы изогнулись в усмешке, которую Исида ту же прикрыл рукой с зажатой между указательным и средним пальцем сигаретой. Не потому что не хотел показывать, а потому что прикуривал.
- Возможно, у нас с вами просто разные методы. Я предпочитаю, прежде чем что-то делать, думать, - Рюкен поставил особое ударение на слове "думать". Это можно было воспринять как оскорбления, но Хитсугайя сам выбрал этот тон, продолжая настаивать на необходимости его общественной сознательности как человека, видящего духовные явления. "Они в Сейрейтее совсем с ума посходили, посылая подобных детей на войну? Впрочем, подобные средства вполне в духе шинигами. Позволить идеалистам разгребать весь мусор". - Халатность врачей, из-за которой гибнут люди, ничем не отличается от халатности тех, кто не умеет правильно оказывать первую помощь. В обоих случаях, эти они думают, что имеют достаточное количество знаний. Однако... стоило только позвонить по телефону, и диспетчер подсказала бы правильные действия. На одних идеалах и энтузиазме далеко не уедешь. С твоей должностью нужно иметь более широкий взгляд на действительность.
Рюкен выразительно приподнял бровь. Спешка быть может и была уместна, но капитан десятого отряда не имел никакого ни права, ни основания говорить с ним в приказном тоне. Ни люди, ни квинси не подчиняются шинигами.
- Он находится в городской больнице дорогу до которой, я так полагаю, ты знаешь, - казалось, Исида намеренно начал говорить медленнее. Спешка, по его мнению, ни приводила ни к чему кроме халатности. Шинигами прежде всего должен понимать, что его надежды вполне могут  не оправдаться. - К тому же в своем недавнем состоянии он не только не представлял явной угрозы, но и передвигаться не мог. В те, которые моменты, когда мужчина приходил в сознание, он не смог назвать ни своего имени, ни адреса, ни причин или обстоятельств нахождения в парке.

Исида Рюкен

Сигарета дотлела до фильтра, но Исида не обратил на это должного внимания, хотя разговор его не увлек. Такой диалог можно было вести в салоне престижного клуба, где сигарету заменила бы сигара, мокрый тротуар и фонарь, привлекающий всякого рода насекомых - удобное кресло, роскошный ковер и дорогая лампа, а внешне малолетнего собеседника - представительный джентльмен. Рюкен не увлекался фантазированием, но этот образ его даже позабавил.
Впрочем, тот тон, который задал Тоуширо, его реакция и внешность слишком не вписывались в эту картину. Как идеалист, мальчик просто не мог вести диалог ради диалога, ему нужно было что-то отстаивать, что-то доказывать, а Рюкен не был настроен на получение результата. Достаточно самдостаточный, мужчина не интересовался чужим мнением, он просто высказывал своё. Диалог не выходил полноценным, потому что каждый из них преследовал свою цель, но в конечном итоге слова маленького шинигами никак не опровергали доводы человека, который должен был стать последним квинси. Тоуширо просто не соглашался, а Рюкена этот разговор начинал утомлять.
"Долг и обязанности шинигами... - Исида достал портсигар и потушил уже не нуждающуюся в этом сигарету одним жестом. - Мы вроде бы говорили о чем-то подобном в самом начале. Мне кажется или беседа выходит на новый виток? Или все-таки тупик?" - Действия каждого диктуются понятием долга. Долг Рюкена как врача, отца и человека не предполагает борьбу с нежитью. Шинигами, вменяющий это ему в вину, выглядел, как минимум, странно. Абсурдность подобного обвинения ставила Исиду в логический тупик. Но конец монолога ему нравился, хотя он и выглядел в глазах Рюкена ожидаемым. В конечном итоге его не в первый раз обвиняют в бесчувственности.
- Значит, у меня нет сердца, - сухо произнес Рюкен и только хорошо знающий его человек распознал бы в тоне усмешку. Ему незачем было отстаивать свою точку зрения, хотя он без труда нашелся бы что сказать. Слова Тоуширо о долге, обязанностях и сердце были сильными, но слепыми. Подобное видение споров напоминало лавину, подгребающую под себя всё без разбора. Стихия не видит ни фактов, ни доводов, она не смотрит суть и способна двигаться только в одном заведомо выбранном направлении. Если это "сердце", то в его наличие мужчина не нуждался.
Рассуждения шинигами немного раздражали. Самую малость, но это уже можно было заметить в сошедшихся на переносице бровях. "Интересно, о квинси они говорили также... пренебрежительно. Не удивительно в таком случае, почему они выбрали смерть". Рюкен не стал убеждать Тоуширо в том, что это в первую очередь не "существо", но и то только потому, что не хотел растягивать и без того затянувшееся общение.
- Импровизируй. - Мужчина не объясняя, к чему именно относились его слова, развернулся и пошел по направлению к больнице. - Меня это не касается. - В обязанности квинси помощь шинигами не входила. Рюкен не простил им смерть своего недальновидного родителя, но был слишком рациональным для мести. Это уберегало от глупостей, но не стимулировало к тому, чтобы стать их союзником. Обмен информацией казался ему вполне равноценным, но далее Тоуширо волен был поступать по своему разумению. Все остальные подробности в конечном итоге не имели к Исиде никакого отношения.

--------> Городская больница